плоском камне с забинтованной окровавленными тряпками головой.
– Вижу, и тебе досталось, славный дядюшка Пепе!
– Пустяки! – махнул рукой староста. – Заживет как на собаке. Только жаль Педро – хороший был косарь. Убили. Да кабы не вы – так и многих бы. Ишь, как дрались, сволочи! Не смотри, что четверо.
– В полон кого-нибудь взяли? – быстро поинтересовался князь.
Дядюшка Пепе причмокнул губами:
– Двоих со злобы убили… А чего они? А один, кажется, еще дышит – оглоушили только.
– Ну, и у меня – один, – вспомнив, ухмыльнулся Вожников. – Тоже оглоушенный, во-он, за камнями в травке лежит. Скоро, верно, очнется. Эй, Агостиньо, Энрике! Вяжите да тащите его сюда!
Юные ватажники умчались исполнять приказанное, однако тут же вернулись обратно, недоуменно разводя руками.
– Да нету там никого, – доложил Агостиньо Рвань.
– Похоже, что и одна лошадь пропала, – дополнил своего товарища Рыбина. – Сбежал, ясное дело, ага.
– Эй! – услыхав доклад, дядюшка Пепе мигом подозвал деревенских парней: – Диего, Жузеп! А ну-ка, в погоню, живо. Пробегитесь до перевала, гляньте, потом нас нагоните – мы в деревню пойдем.
– Вот ведь гад! – с досадой сплюнув в траву, выругался князь. – Сбежал-таки! Эх, надо было его сразу взять… Отвлекся!
– Ничего, зато другой остался, – с деревенской непосредственностью староста успокоительно похлопал князя по плечу. – Его и допросим со всем старанием. А тот, что сбежал… Не думаю, что он своих приведет… были бы – давно б здесь ошивались. Не-ет, людокрады эти не в многолюдстве пришли: числом малым, тайком, потому и брали не взрослых мужиков, а недорослей да девок. Вот и пастушат наших… Ничего, мы все про них выспросим. Ничего!
Аманда взялась за раненого всерьез, со всем тщанием – да и как же иначе-то выхаживать потенциального жениха, к тому же весьма перспективного: две мельницы и богатое семейство – не шутка! К тому же тут не только в меркантильности было дело: юная ведьма оказалась девушкой сердобольной, жалостливой, да и Лупано ей, откровенно говоря, нравился – тут и слепой бы заметил.
С князем же девушка вела себя ровно, со всем почтением, ничем и никак не напоминая о случайных сексуальных связях, имевших место быть в недалеком прошлом. Очень правильно, по мнению Егора, делала – ну, были и были… да сплыли! Кому какое дело – кто, когда и с кем?
Вожников тоже ничего такого не подчеркивал, не напоминал, вел себя вполне корректно: да и тащить девчонку в постель – как-то не по-мужски, точно так же, как и трепаться о своих сексуальных подвигах где- нибудь в курилке. Мужики те еще сплетники, куда там какой-нибудь болтливой бабке. И хвастуны немереные, особенно когда касается рыбалки и секса, да еще с какой-нибудь юной девушкой, да где-нибудь на стороне. Чего и не было – приплетут! Да если и было – чего болтать-то? Радоваться надо, что было, и рот на замке держать. Вот Егор так всегда и делал.
А девчонку опекал почти по-отечески – все ж не чужая, все ж хотелось судьбу девичью устроить. Вот с Лупано прекрасно все должно было б сложиться! Тем более очень быстро отошел от раны парень, оправился: Аманда ловко стрелу вытащила, кровь заговорила, наложила пропитанную целебным отваром повязку да, когда уснул суженый, другими ранеными занялась. Хозяин – дядюшка Пепе – и супруга его, да все деревенские на нее не нарадовались:
– Это ж какая молодая, а травы да заговоры-привороты знает!
Аманда не преминула в который раз уже упомянуть о выданной святой инквизицией пресловутой справке с печатью – мол, точно не ведьма! Проверено.
Посланные на поиски беглеца быстроногие парни – Диего с Жузепом – все еще не возвратились, и староста с князем решили, не тратя времени даром, допросить пленного, коего держали в амбаре, сложенном из серых камней.
Мавр – не юноша, но вполне зрелый муж с неприятным, по-лошадиному вытянутым лицом – не говорил ничего, молчал, несмотря на все старания и угрозы, так что в конце концов выведенный из себя староста приказал своим людям накалить на костре гвозди.
– Раз уж он по-хорошему не понимает! А покуда железо калится, наш пастух Фернандо пройдется по нему кнутом. Может, и от кнута запоет, как некоторые иные пели…
Сказав так, дядюшка Пепе прищурился, но тут в дело вмешалась заглянувшая в амбар Аманда:
– Вижу, у вас трудности.
Князь обернулся со злым прищуром:
– Надо же, заметила! Только тебя здесь и не хватало. Шла б лучше к раненым!
– К раненым… – задумчиво усмехнулась девчонка. – Я просто хотела вам помочь.
– И что ты с ним будешь делать, милая? – взглянул на юную ведьму староста. – Неужто огнем жечь? Или хлестать кнутом? Так у нашего пастуха это куда лучше выйдет. Эй, Фернандо! Ты где?
– И все же я хотела бы попробовать, – твердо заявила Аманда. – Думаю, все получится. Только мне нужен дон Эстебан – он хорошо знает язык мавров, котелок для снадобья, длинный конский волос и… и что-нибудь блестящее, вроде перстня или кольца.
– Пусть попробует, – переглянувшись с дядюшкой Пепе, решительно молвил Егор. – Может, чего и выйдет. Эй, Аманда! Давай, делай свое дело, а мы отойдем.
Вполне подходящий для дела перстень с крупным прозрачно-синим камнем отыскался на указательном пальце дона Эстебана, чему юный гранд был очень рад, как и самой возможности участвовать в допросе важного пленника.
– О, эти мавры! Я никогда им не доверял, клянусь Святой Девой. Куда, говоришь, мне сесть, девица Аманда?
– А вон, на солому присаживайтесь, любезный сеньор!
– На солому?!
– Не хотите на солому, можете на старое седло. Я буду говорить с ним, а вы переводите все его слова.
– Думаешь, скажет что-нибудь?
– Должен… Помогите-ка перстенек привязать, почтеннейший сеньор гранд.
– О, это очень дорогой перстень! Подарок славного барона де…
– Крепче, крепче вяжите. Теперь вон на балку, на сучок вешайте… да не так высоко. Ага!
Что произошло в амбаре, не видел ни император, ни любопытный староста, лишь дон Эстебан, юный аристократ, паж и посланник славного короля Альфонсо, вышедший на двор примерно через полчаса после начала непонятного, но вполне колдовского действа.
– О Боже, Боже!!!
Пошатываясь, подросток тяжело осел наземь, вернее – сполз, прислонившись спиной к стенке амбара, покачал головой и… заплакал. Громко, никого не стесняясь, навзрыд.
– О Моренета, Смуглянка… Нет! Этого не может быть, но… я сам, сам слышал.
Подойдя ближе, Вожников уселся рядом и, обняв паренька за плечи, тихо сказал:
– Да, мавры похитили Моренету, я знаю. Поэтому их и ищу.
– Знаете?! – в ужасе поднял заплаканные глаза дон Эстебан.
– Не знаю только, где они ее спрятали. – Князь оглянулся на старосту и с улыбкой помахал рукой: – Все в порядке, они были одни.
– Ну, слава Святой Деве! – сидевший на старом бочонке дядюшка Пепе с облечением поднялся на ноги и зашагал в дом. – Теперь бы еще наших ребят дождаться – может, скажут чего про беглеца? А не скажут… – Староста смачно зевнул. – Так и черт с ним.
– Где спрятали, пленный не говорит, – дождавшись, когда крестьянин уйдет, тихо промолвил гранд. – Но она спрашивает… Я видел – как! Уверен, эта девчонка – ведьма!
– Не ведьма, я ж говорил уже – у нее справка есть… была… И вообще, это очень добрая и хорошая девушка.
– Нет, ну с этим-то я согласен, – вдруг улыбнулся дон Эстебан. – Да, добрая и хорошая… и очень красивая! Только немножко колдунья. Так, чуть-чуть.
В этот момент дверь амбара, заскрипев, распахнулась, и во двор вышла бледная, едва стоявшая на
