Князь Егор уже спустился в трапезную, когда его догнал запыхавшийся Матиас:
– Отец Бенедикт хочет говорить с вами!
– Хочет – поговорим. Веди.
Вслед за юным хористом Вожников направился в келью аббата, обставленную просто, но со вкусом – узкое, безо всяких украшений ложе, простой дощатый стол, но изысканные резные кресла, серебряные, тонкой работы, подсвечники, а уж висевшее в углу распятие, наверное, могло бы принадлежать руке самого Микеланджело или Челлини, если б эти великие мастера жили в то время.
– Присаживайтесь, мой дорогой друг! – Выпроводив мальчишку, отец Бенедикт радушно потянулся к стоявшему на столе серебряному кувшину: – Выпьем вина – сегодня праздник. Можно.
– Выпьем! – кивнул князь. – С хорошим-то человеком – почему бы и нет? Тем более вы правы – праздник.
– Вы вернули нам Моренету. – Сделав долгий глоток, настоятель поставил бокал. – И я знаю – теперь знаю, – как вам это удалось. Вы – не простой человек! Особа, о могуществе которой давно ходят легенды. Император германских земель, Великий князь Руссии, сюзерен французов и англичан… и враг Арагонской короны! Но… вы же не можете быть врагом! Неужели после того, что вы сделали для всех нас, ваши войска будут жечь наши нивы, убивать наших людей?..
– Я бы не хотел ни жечь, ни убивать, – жестко промолвил Егор. – Поверьте, эти детские игры в войнушку интересуют меня меньше всего. Я не требую ничего страшного, ничего такого, что могло бы пойти вам во вред. Просто присоединиться к Империи – разве это плохо? Вспомните Великий Рим и поверьте: я хочу решить дело миром. Тем более у нас есть общий коварный и сильный враг.
– Вы имеете в виду мавров? – Аббат снова налил вина. – Да, это сильный враг. Но мы справимся с ним вместе, так?
– Хотелось бы. Хотя вы сами заметили: Арагон – мой враг.
– Нет, нет! – Поставив бокал, отец Бенедикт с живостью махнул рукой. – Мы не должны враждовать. Вы вернули нам нашу заступницу… Я знаю многих прелатов, весьма влиятельных людей в Арагоне и Кастилии, поверьте, мое слово кое-что значит. Войны не будет! Я сделаю для этого все, клянусь Моренетой и посохом Святого Петра!
Какие только флаги не развевал налетевший ветер под стенами грозной Гранады – древней столицы эмиров, города многочисленных рынков и мечетей, бывшей сокровищницы великих халифов, осколка былого величия добравшегося до Европы ислама. Золотые львы – английские, нормандские, королевства Леон, – выпустив когти, грозно скалили зубы, сверкали королевские лилии, высились кастильские замки, переливались желтым и красным знаменитые арагонские столбы! Даже новгородские медведи и те присутствовали, а как же – знаменитая кованая рать под командованием воеводы Онисима Раскоряки, установив напротив неприступных городских стен метательные орудия и пушки, деловито крушила оборону врага.
– Неприступные, говорите? – ухмылялся черный от пороховой пыли пушкарь – Амос из Новгорода. – А вот уж поглядим, какие они неприступные. А ну, робятушки, готовы?
– Готовы, господине Амос!
– Биляр, как с бомбардами?
– Готовы!
– Ну, тогда давай залп!
Вздрогнула земля. Выплюнув ядра, утробно рявкнули огромные, из сварных полос, бомбарды. Им вторили пушки поменьше – гаковницы, тюфяки… Совсем уж малый калибр опытные артиллеристы Амос и Биляр покуда придерживали для вражеской кавалерии и пехоты, кои, по всем прикидкам, вот-вот должны были рвануть за ворота на вылазку, не дожидаясь, когда мощные русские пушки окончательно превратят укрепления в пыль.
После пятого залпа разом обвалились сразу три башни, послышался торопливый сигнал трубы, и под рокот боевых барабанов вырвался из-за стен отряд всадников. Сразу же взявших на сабли замешкавшуюся аугсбургскую пехоту.
– Эх, предупреждал же! – с досадой махнул рукой Амос. – Дали б сперва выстрелить, а уж потом…
– Да пусть их потешатся! – сквозь зубы просипел сидевший на коне воевода. – Вишь, как в нетерпении- то все! Мочи нет, как помахать мечами охота. Пущай помашут, а ты, Амосе, картечь пока приготовь.
– Уже приготовил, батюшко! Уже. Сладким-то не покажется.
– Ну и славно, теперь токмо сигнала жди! – Повернувшись в седле, славный Онисим Раскоряка зычно подозвал к себе вестового: – К Джону скачи, пущай лучники его начеку будут – чую, вражины попытаются вырваться. Аркебузирам, арбалетчикам – то же самое… Ох, княже! Извини, не заметил.
– Пустое, – махнул рукой подъехавший Вожников. Он был в сверкающих, доброй новгородской работы доспехах, в немецком, с поднятым забралом, шлеме, украшенном золоченой короной. – Ну, как тут у вас? Картечь зря не тратили?
– Да придержали, как ты, княже, велел, – быстро доложил Онисим. – Стрелки да лучники тоже поставлены по твоему слову.
– Хорошо. – Егор с улыбкой кивнул, глядя на мчащуюся во весь опор только что вырвавшуюся из города конницу мусульман. – Смотри, Онисим, на тебя вся надежда. Ты теперь над всеми старший – над англичанами, фрязинами, немцами…
– Так, княже, ты сам-то командовать не будешь? – поведя могучим плечом, осмелился спросить воевода.
Коренастый, в черных миланских доспехах, он выглядел сейчас как нельзя более незыблемо и грозно.
– Я бы и рад, – развел руками князь, – да не могу! Императору надобно впереди всех на добром коне красоваться, славных рыцарей за собой в сечу вести… Красиво все будет! Только вот главные-то при осаде вовсе не рыцари, а пехота да пушкари.
– Да уж, – охотно кивнул Раскоряка. – Мы люди простые, не гордые. Город на пушки возьмем, а уж слава пущай рыцарям достается.
– Ничего, друже Онисим, и тебя, и людей наших слава воинская не минует. Да и награда не обойдет! Ладно, гляжу, пора мне – вон скачет уже славный шевалье де Сен-Клер.
– Сир! – нормандец осадил коня рядом с императором. – Славные рыцари ждут вас, дабы броситься и разгромить врагов!
– Ждут, так поскачем, мой верный Арман, – на ломаном французском промолвил князь. – Поехали, что же…
– Ваше копье у меня, сир. Велите поднять ваше знамя?
– А что, еще не подняли? Поднимайте! Да трубите погромче в трубы!
Почти непроходимые горы Сьерра-Невада и море на этот раз не помогли эмирату, не защитили. Верные люди показали на перевалах надежные тропы, а венецианский флот перевез остальных. Малагу взяли с ходу, теперь оставалась столица, Гранада, древний город, осененный красным стягом с желтой арабской вязью: «Нет завоевателя, кроме Аллаха!»
Ах, Юсуф ибн Юсуф, неверный и своенравный кастильский вассал, замысливший лихое дело… Похоже, не помог тебе черный колдун Мардар!
Все славные рыцари – молодой король Арагона Альфонсо со своим верным пажом доном Эстебаном, могущественный кастильский регент (тот еще интриган) дон Фернанадо де Антекера, принц Энрике, сын доброго португальского короля Жуана, – и множество особ рангом помельче, склонив головы, приветствовали Вожникова, как всеми признанного властелина. Еще бы – клирики подсуетились, да и в долгах были все как в шелках… Фуггеру должны… сиречь императору, князю. А князь торжественно обещал скостить проценты. Вот только врагов разобьем и…
И задерживаться за Пиренеями Егор долго не собирался – о том тоже все знали. Покончить с нежданной опасностью, вырвать из испанского бока занозу – Гранадский эмират (формальный вассал Кастилии, кстати!) – и дальше править спокойно и мудро, поддерживая то одних, то других по древнему римскому принципу «разделяй и властвуй».
– Виват императору!
– Слава курфюрсту!
