Что ей говорить, когда она встретится с мамой… или с Па?
— Обернитесь назад, взгляните, что там, за этим порванным полотном.
— Ладно, — со вздохом произнесла Джейн.
Она повернулась и вгляделась в темноватый угол. Там стояли табурет, лесенка, швабра, валялась сломанная рама… а еще там лежал обрывок полотна, а рядом с ним, трудноразличимое, что-то белое, оно было похоже на круглый стержень, на верхнюю часть…
— Это пенис Пана!
Отшвырнув полотняную тряпку, Джейн ухватилась за стержень. Пан улыбался, голова его была слегка запрокинута.
— Я была права — он здесь!
Джейн обеими руками ухватилась за член козлоногого бога и попыталась его повернуть. На этот раз пенис повернулся с большей легкостью, чем тот, которым обладал Пан, найденный ею и Моттоном в парке лорда Палмерсона, — вероятно, потому, что этому экземпляру статуэтки не пришлось мокнуть, стоя в грязи под ветром и дождем бог знает сколько времени. Джейн сунула палец в отверстие, вытащила сложенную бумажку и триумфально подняла ее вверх.
— Ло…
Лорд Моттон быстро прикрыл ей ладонью рот.
— Ш-ш-ш. Прислушайтесь.
Джейн подчинилась. Услышала чьи-то шаги, которые приближались к ним.
Виконт закрыл дверь клозета.
— Дайте мне бумажку.
Джейн не хотела отдавать ему свой приз, но внезапно так стемнело, что она побоялась, не дай Бог, выронить и потерять бумажку. В кармане у Моттона она будет в большей безопасности. Джейн попыталась найти руку виконта. Фу, до чего же темно! Наконец Джейн вложила находку в подставленную Моттоном ладонь. Услышала шорох — видимо, ее сообщник прятал бумажку в карман, после чего он снова взял Джейн за руку и увел в самый дальний угол клозета.
— Ой! — Джейн больно споткнулась обо что-то очень твердое. — Как вам удается видеть, куда вы идете?
— Будете вы вести себя потише? — прошипел ей Моттон в самое ухо.
Это было щекотно, но Джейн пришлось подавить готовый сорваться смешок, да она уже через секунду не могла понять, с чего это ей вдруг стало смешно в такой ситуации. Ведь их могли обнаружить в любую минуту… Хорошо хоть то, что она оказалась в этой ситуации не в одиночку, а вместе с таким большим и сильным, теплым мужчиной.
— Я обладаю способностью отлично видеть в ночной темноте.
Он все еще шептал ей на ухо. Она предпочла бы, чтобы губы Моттона коснулись ее щеки, а ее губы и…
— Мы должны как можно лучше спрятаться за этими полотнами и прочим хламом. Скорей!
Он потянул ее вниз за собой.
— Ох-х!
Она утратила равновесие, споткнувшись обо что-то на полу, и свалилась прямо на виконта.
— Уф!
Он дернулся и оттолкнул рукой ее колено, которое въехало ему между ног… даже чуть повыше… толкнуло в очень чувствительное местечко.
— Простите…
Джейн хотела было приподняться, однако Моттон обхватил ее одной рукой и притянул к себе.
— Тише, пожалуйста, как можно тише. — Он привстал, чтобы своим телом загораживать ее от двери, во всяком случае, так подумалось Джейн, а она даже руку свою не могла увидеть в такой темноте. — Все хорошо. Вы не сделали мне больно.
Должно быть, он говорил правду, а может, просто обладал сверхчеловеческой выдержкой.
Джейн никогда не забывала случая, когда во время игры в крикет неудачно брошенный ею шар угодил Стивену в промежность. Тот повалился на землю, извиваясь, словно в агонии, не в состоянии выговорить хоть слово, но в глазах его она прочитала, что, когда он придет в себя, ей лучше оставаться вне пределов видимости.
— О, я рада. Мне правда очень жаль, что так вышло.
— Бросьте думать об этом.
— Вам правда не больно?
— Я чувствую себя отлично.
Джейн кивнула и постаралась выровнять дыхание.
— Как вы думаете, они слышали, как я обо что-то споткнулась?
И тут он рассмеялся — непритворно, от души!
— Поскольку они не глухие, то, само собой, слышали.
— Ох, это ужасно!
— Ш-ш-ш…
Он взял голову Джейн в ладони и прижал к своей груди. Как он мог оставаться таким спокойным? Сердце у него билось размеренно и не частило, словно он сидел в гостиной, в то время как сердце Джейн было едва ли не готово выскочить из груди. Просто удивительно, если люди в галерее не слышат его ударов.
О Господи, что будет, если они откроют дверь и обнаружат ее присутствие? Как она сможет объяснить, почему распростерлась на полу в клозете да еще, можно сказать, в объятиях лорда Моттона?
Дверная ручка задребезжала. Ох, черт побери, черт побери, черт побери! Джейн прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Она должна оставаться немой, словно статуя…
Дверь отворилась.
— Клянусь, я что-то слышала, Альберт.
Джейн вздернула голову.
— Это же…
Лорд Моттон не дал ей договорить, зажав рот своими губами, и желание Джейн говорить, или о чем- то думать, или волноваться по поводу того, что ее мать стоит в нескольких футах от нее, улетучилось, как не бывало.
Глава 12
— Наверное, это была крыса.
То прозвучал голос Боллингбрука. Моттон насторожил одно ухо, но губы его были все еще прижаты к губам Джейн. Поцелуи явно служили наилучшим способом призвать ее к молчанию. Ох, только бы она не застонала. Он должен предотвратить это. Эдмунд отнюдь не желал, чтобы мистрис Паркер-Рот обнаружила его и Джейн в столь недвусмысленном положении.
— Крыса?! У вас тут водятся крысы?
— Это же Лондон, Сесилия. Крысы тут есть, это неизбежно.
Послышался громкий скрежет, потом сердитое:
— Проклятая лестница!
— Погодите-ка, я вижу, вы что-то нашли. — Голос матери Джейн прозвучал так, будто она за чем-то наклонилась. — Да что же это такое?
— Похоже на детородный орган мамонта, верно? — Мистер Боллингбрук хихикнул. — Я знаю, что вы уже видели один такой, потому-то вы здесь, да? Чтобы замаскировать на портрете Джона его…
— Да, да, — перебила его мистрис Паркер-Рот, — но тут совсем другое. Просто не бывает такого, чтобы отделенный от тела пенис валялся на полу в клозете.
