нельзя сказать, что на мою жизнь мужчины не оказывали доброго влияния. Потому что ты и Тристан всегда были рядом. И я считала вас самыми благородными моими покровителями. — У него из груди вырвался смешок. — Я люблю тебя, но знаю, что если выйду за тебя только потому, что ты считаешь себя обязанным на мне жениться, никогда не смогу почувствовать себя равной тебе. Я всегда буду скрывать свои чувства, потому что ты не ответишь на них. И я говорю это не для того, чтобы обидеть тебя.
Он пальцем прижал ее губы.
— Боже, я еще больший осел, чем Осгуд.
— При чем тут Осгуд? — не поняла она.
— Ни при чем. Просто я такой же глупый, как он.
— Не вижу, в чем здесь смысл.
— Я идиот.
— Бываешь им иногда.
— И еще я слепец, потому что…
Теперь она прижала палец к его губам.
— Не говори так, если на самом деле этого не думаешь.
Он взял ее палец, а затем и обе руки.
— Мне было так плохо без тебя. Я постоянно думал о тебе и чувствовал себя несчастным, когда ты мне отказала. Мне казалось, ты ненавидишь меня за то, что я сделал. Я скучал по тебе и не понимал, что меня мучит. Но я мог бы избежать всего этого, если бы прислушался к тому, что было в самой глубине моей души. Я очень люблю тебя, но не надеюсь на взаимность.
— Ты говоришь это не для того, чтобы я позволила тебе переспать со мной? — На губах у нее появилась шаловливая улыбка.
— Нет, — грустно сказал он. — Я люблю тебя и не мыслю жизни без тебя. Но я не хочу делать тебе предложение в постели провинциальной гостиницы.
— Подождем до приезда в Гейтвик-Парк.
— Значит ли это, что я заслужил награду?
— Думаю, мы оба ее заслужили.
— Какое вам доставить удовольствие, миледи? — засмеялся он. — Я буду ведущим или вы?
— Вы так божественно ведете в вальсе, поэтому сегодня ведущей буду я.
Он снял с нее сорочку.
— Как ты красива! Жаль, что слишком темно. Когда мы поженимся, я буду заниматься с тобой любовью днем.
— Может, я и разрешу тебе.
— Я люблю тебя. — Хоук поцеловал ее в губы. — И когда мы поженимся, я буду заниматься с тобой любовью на свежем воздухе.
— Звучит неприлично. Но может, я и это разрешу тебе.
— Я люблю тебя. — Он прильнул к ее соскам губами, а руками ласкал повлажневшие складки внизу живота. — И когда мы поженимся, я хочу заниматься с тобой любовью в кроне дерева.
— Это невозможно и опасно. Забудь.
— Я люблю тебя. — Он улыбнулся. — И когда мы поженимся, я хочу заниматься с тобой любовью на ковре перед камином.
— Звучит романтично. Может, я и разрешу тебе.
— Я люблю тебя. И хотя мы еще не женаты, хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Потому что мое сердце переполнено любовью, а я думал, что потерял тебя навсегда. — Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Случилось еще одно чудо. Она его любит.
Но прежде он должен кое-что ей рассказать. Внутри у него все сжалось — он боялся разрушить то, что только что сложилось у них. Но он обещал быть честным с ней.
— Это очень важно, — произнес он. — Прежде чем продолжить, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
— Марк, дорогой, ты вовсе не обязан рассказывать мне об ошибках молодости. Я люблю тебя без всяких условий. Прошлого больше не существует.
— Все изменилось в тот день, когда ты мне отказала. Вернувшись домой, я испытал глубокое потрясение. Меня кое-кто разыскал.
— Что? — Джулиана удивленно подняла брови.
— Мне навсегда было запрещено видеться с ним, — сказал он, прижав руку к сердцу. — Мне навсегда было запрещено писать ему. Упоминать его имя. В противном случае его признали бы незаконнорожденным. Мне было восемнадцать, когда я подписал бумаги, в которых отказывался от еще не родившегося сына.
— Боже правый!
— Я и не надеялся когда-либо увидеть его. Но он разыскал меня. Джули, он так похож на меня.
— Отец осудил тебя из-за этого?
— Это отвратительная история.
— Ты говорил, что с тобой сыграли злую шутку. — Она до боли сжала руки. — Там была замешана женщина.
Он в нескольких словах пересказал ей, как все произошло, потому что с трудом вообще мог говорить.
— Рамзи ведь не знает о мальчике?
— Нет. Отец и Уэсткотт решили все держать в тайне.
— Понимаю теперь, за что ты ненавидишь Рамзи.
— Я был у него на прошлой неделе. И я простил его.
— Я и так любила тебя, но теперь люблю еще больше за этот твой поступок.
— Я сделал это больше ради себя. Горечь разъедала мою душу — ведь Рамзи не мог знать о последствиях. Он извинился, и я стал лучше о нем думать.
— Я рада, что он так поступил, хотя это и не очень изменило мое мнение о нем. Он не должен был меня преследовать, когда ты запретил мне общаться с ним.
— Он совершал и более гадкие поступки, чем в случае со мной. Ужасные, грязные поступки. Именно поэтому я не хотел, чтобы он когда-либо оказался рядом с тобой.
— Его отец один из самых влиятельных политиков в государстве, — сказала Джулиана. — Почему Рамзи рисковал ввергнуть свою семью в скандал?
— Не знаю, — ответил Хоук. — Возможно, он понимал, что никогда не достигнет уровня отца. А может быть, просто оказался в семье тем самым уродом.
— Ну, хватит о нем. Расскажи лучше о сыне.
— Джулиана, прежде чем я расскажу, ты должна знать, что его отец способен мне навредить, но больше я сына не предам.
— Конечно, нет. Мы переживем грозу вместе.
— Его зовут Брендон. — Хоук рассказал Джулиане все, о чем узнал в тот вечер. — Когда он упомянул, что с приятелями они жарят сыр на огне, на меня нахлынули воспоминания. Ты помнишь, как мы и твой брат занимались тем же?
— Конечно, — улыбнулась она.
— Я сел с ним на ковер жарить сыр, и теперь он считает, что я «свой в доску», поскольку никогда не видел, чтобы взрослые этим занимались. — Он помолчал. — Сегодня я получил от него письмо. — И он пересказал содержание письма. — Уэсткотт скорее всего будет мне угрожать.
— Если он так сделает, то лишь потому, что боится, что Брендон предпочтет тебя ему, — сказала она. — Но мы с тобой скажем, что во главе угла должны оставаться интересы мальчика. Брендон искал тебя и теперь хочет, чтобы ты стал частью его жизни. У него должна быть возможность узнать тебя ближе. Почему у парня не может быть двух отцов?
— И все же мне тревожно. Дважды Брендон упомянул, что у Уэсткотта проблемы со здоровьем. Я не знаю, чем он болен, но, насколько мне известно, у него нет родственников мужского пола, которые могли бы стать опекуном Брендона. У меня нет на него прав, во всяком случае, предъяви я их, мальчишку тут же
