— Теперь мы можем вернуться в гостиную и объявить о помолвке, — проворчал Тристан. — Мама в обморок упадет. И твоя семья не поверит. Все подумают, что это твоя очередная помолвка на час.
— О, я и забыла, — сказала Тесса. — Однажды я сама была помолвлена с Хоуком на время завтрака.
Мне хотелось поломать методы твоей матери по устройству твоего брака.
— Я хочу сделать твоей сестре предложение, — откашлявшись, сказал Хоук.
— Пойдемте наверх, — буркнул Тристан. — Я закрою за вами обоими дверь. У тебя будет пять минут. На больший срок я не оставлю Джулиану с тобой наедине.
— Не обращайте на него внимания, — сказала Тесса. — Идемте.
Они начали медленно подниматься по ступеням. Тристан все время что-то бормотал себе под нос. Тесса попросила его замолчать. Ребенок рыгнул.
— Славный малыш, — сказал Хоук.
— Прекратите, — недовольным тоном произнесла Тесса.
Когда они вошли в гостиную, Тристан вздохнул:
— Все должны на пять минут покинуть помещение, кроме Хоука и Джулианы.
— Почему? — спросила герцогиня.
— Хоук собирается сделать предложение Джулиане, — объяснила Тесса.
Герцогиня поднесла к глазу монокль.
— Опять липовая помолвка?
— Нет, настоящая, — заверил ее Хоук.
— Вам не удастся осуществить помолвку с моей дочерью на пять минут, — заявила герцогиня. — И даже на час. Вы плут и грубиян. И ваша бедная матушка заболеет от горя, узнав, что моя дочь выгнала вас спустя пять минут после помолвки.
— Мне кажется, он искренен, — вступилась за племянника Хестер. — Посмотрите на него. Он от любви сам не свой.
— Я в порядке, — ответил Хоук, — но я действительно влюблен. А теперь, если вы извините нас, я хочу по всей форме сделать предложение Джулиане.
Джулиана встала.
— А почему они должны стоять за дверью? — Она подошла к Хоуку и взяла его за руку. — Мы можем отойти к камину.
— Джулиана, мне бы не хотелось делать предложение на глазах у всех.
— Тебе не нужно делать мне предложение.
— Как? Твой брат едва не избил меня, а ты говоришь, что я не должен делать предложение?!
Они подошли к камину.
— Тебе не нужно делать мне предложение. Его сделаю я.
— Нет, — сказал он, — я сделаю тебе предложение по всей форме, а ты ответишь согласием.
Она взяла его руки в свои.
— Когда я была девочкой, я встала на одно колено и сделала тебе предложение. Ты сказал, что для этого нужно стать взрослой. Теперь я взрослая. — Она попыталась опуститься на колени и качнулась. Хоук поймал ее за талию и помог встать ровно.
— Черт тебя возьми, женщина! Дай мне наконец возможность сделать тебе предложение!
— Следите за своим языком, — сказала старая герцогиня.
Плечи Хоука затряслись от смеха. Потом он встал на колени и взял ее руки.
— Джулиана, я люблю тебя всем сердцем. Ты помогла мне стать лучше. Ты также пыталась угнать мою коляску, но я прощаю тебя.
— А ты украл мою шляпку.
— Что за идиотизм?! — воскликнул Тристан.
— Ш-ш-ш, — остановила его Тесса. — На мой взгляд, все очень мило.
— Вы дадите мне закончить? — спросил Хоук, оглядев собравшихся.
— Продолжай, Марк, — сказала Хестер.
Он снова обратился к Джулиане и встретился с ней глазами.
— Джулиана, я люблю тебя и не могу без тебя жить. Согласна ли ты выйти за меня замуж?
— Да, я согласна.
Он обнял ее и поцеловал.
— Прекратите! — крикнул Тристан.
Но Хоук решил, что лучший друг заслужил стать свидетелем настоящего поцелуя. Он языком раздвинул ей губы и проник в ее рот. Она ответила.
— Убери руки от моей сестры! — прорычал Тристан.
Хоук отстранился и взял в ладони ее прекрасное лицо.
— Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете, — прошептал он.
Хоук вошел в дом Уэсткотта в Девоншире. Ему пришлось предпринять это путешествие, потому что старик был болен и у него не хватило бы сил добраться до Гейтвик-Парка. Хоук не знал, что его ждет, но когда в большом холле появился Брендон, он провел рукой по его непослушным волосам.
— Твои чемоданы уже упакованы?
— Да, сэр, все упаковано. Я никогда не был на свадьбах. Это похоже на службу в церкви?
— Чем-то похоже. Но в отличие от церкви ты увидишь, как я буду давать торжественные клятвы Джулиане. А потом мы отправимся на свадебный завтрак с тортом.
— Я никогда не ел торт на завтрак, — сказал мальчик. — Но, думаю, к этому несложно привыкнуть.
Хоук хмыкнул.
— Отведешь меня к отцу?
— Сюда, пожалуйста. Он теперь все время проводит внизу.
Хоук умел сдерживать себя, и со слов сына он все понял. Брендон провел его в просторное помещение, уставленное высокими книжными шкафами. В кресле сидел болезненного вида пожилой мужчина с укутанными одеялом ногами. Слуга взглянул на Хоука и вышел в смежную комнату, которая прежде, видимо, служила гостиной, но теперь там стояла кровать. У Хоука все сжалось внутри, когда он представил себе, как все могло сложиться, не разыщи его Брендон.
— Вот он, отец, — сказал Брендон. Мальчик подал старику чашку с чаем. Тот отпил немного и передал чашку Брендону, который поставил ее на стоявший рядом с креслом столик.
Уэсткотт закашлялся. Хоук поразился, что приступ кашля не произвел никакого впечатления на Брендона. Он пытался сообразить, понимает ли мальчик, что отец при смерти.
— Брендон, — сказал он, — мне хотелось бы обменяться с твоим отцом несколькими словами наедине. Когда мы закончим, я позову тебя, и ты сможешь с ним попрощаться перед отъездом. — Он был почти уверен, что мальчик увидит Уэсткотта в последний раз.
Когда Брендон вышел, Хоук закрыл дверь, взял стул и поставил его рядом с креслом.
— У меня до сих пор не было возможности извиниться перед вами. Но лучше поздно, чем никогда. Я глубоко сожалею, что причинил вам столько боли.
— Он мой сын, даже если… — Уэсткотт снова закашлялся, — он не моя плоть и кровь.
— Вы были его отцом и, насколько я могу судить, привили ему добрые жизненные принципы. Я могу привезти его обратно после свадьбы.
Уэсткотт кашлял, приложив ко рту носовой платок. Хоук нахмурился, заметив на нем пятна крови. Он посмотрел на слугу, который принес свежий платок и забрал испачканный.
— Я не хочу… чтобы он уезжал. — Уэсткотт дышал тяжело и прерывисто. — Но еще больше… не хочу, чтобы он видел, как я умираю.
Хоук старался не показать виду, что испытывает острую жалость к старику.
— Когда Брендон родился, вы стали для него отцом, который и был ему нужен, — сказал Хоук. — Я
