Она предложила ему больше, чем он ждал. Он может сделать то же самое.
Коннор вскочил.
— Отлично! Наш план отменяется. Мы с этим покончили.
— Что? — Майкл ошеломленно посмотрел на Грегори. — Наш план... Ты хочешь сказать, совсем отменяется?
— Послушай, парень, — рассудительно проговорил Грегори, — вряд ли тебе стоит заходить так далеко.
— Мы полагали, что ты слегка отступишь, — объяснил Майкл. — Прихватишь часок другой тут и там...
— Мы с этим покончили! — Коннор схватил наугад пачку бумаг. — Уничтожьте остальные. Все. Вам понятно?
Мужчины обменялись взглядами.
— Угу...
Глава 28
Аделаида сидела, сжавшись в комок, перед камином в хозяйских покоях. Она не знала, сколько времени провела так, скорчившись в кресле. Час?.. Или два? Она почти не помнила, как покинула библиотеку и попросила кого-то из служанок разжечь в камине огонь. Время тянулось смутно и мрачно.
Сердце болело, как открытая рана. А когда она забралась в постель, чтобы попытаться найти облегчение во сне, оно разболелось еще больше. И каждый раз, закрывая глаза, она видела Коннора, улыбавшегося этой проклятой записке, и вспоминала, как он дал ей уйти, и душа ее кровоточила с новой силой.
Аделаида постаралась умерить обиду рассуждениями, усмирить ее здравым смыслом, говоря себе, что ее гнев и разочарование неразумны. Они с Коннором поженились по расчету. Он никогда не обещал ставить ее на первое место. Никогда не обещал ее любить.
Глупо было с ее стороны надеяться или ждать большего, чем ей полагалось: его имени и пятнадцати тысяч фунтов в год.
Комок в ее горле взорвался рыданием.
Глупо или нет, но она ничего так отчаянно не хотела, ни на что так отчаянно не надеялась, как услышать, что Коннор отвечает на ее любовь. И никогда не была она ничем так глубоко ранена, как его холодным отвержением.
«Тогда позволь мне это...»
О Боже! Это было больше, чем сердечная мука... Это было унижение — знать, что она вовсе не то, чего Коннор хотел... И страх, что он никогда не найдет того, что ему нужно для успокоения. Что, если мщение принесет ему лишь пустую победу? А если сэр Роберт вообще от него ускользнет?
Аделаида вытерла рукавом мокрые щеки и задумалась, как сможет вынести это... наблюдать страдания Коннора и знать, что ничем не может ему помочь, что ничего из того, что она ему предложит, не принесет ему ни крупицы счастья.
Слезы вновь навернулись на глаза, но она сдержала их, шмыгнув носом, потому что за спиной скрипнула дверь. Полагая, что это служанка пришла подбросить дров в огонь, она подняла руку, чтобы ее остановить.
— Я хочу побыть одна. Пожалуйста.
— Знаю, — прозвучал над ней тихий голос Коннора. — Мне очень жаль... Посмотри на меня, Аделаида.
Она тряхнула головой. Ее била дрожь, глаза распухли и болели. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя.
— Тебе лучше уйти.
— Знаю, — нежно произнес он.
Она услышала тихий звук его шагов по ковру.
— Коннор, пожалуйста...
— Я принес тебе кое-что.
Он стоял сзади и мог дотронуться до нее, но она никогда не чувствовала себя такой от него далекой.
— Ничего я не хочу. Не нужно мне никаких подарков.
— Этот для нас обоих.
В руке он держал толстую пачку бумаг. Сверху виднелась испачканная карта, начерченная синими чернилами.
Аделаида растерянно уставилась на нее.
— Я не понимаю... Тебе нужна моя помощь?
Он медленно обошел кресло и издал низкий горловой стон. Присел перед ней на корточки и нежно стер пальцами мокрые следы слез на щеке. Его зеленые глаза скользнули по ее лицу, словно запоминая каждую деталь.
— Я тебя не заслуживаю.
Аделаида чуть свела брови.
— Это неправда. Я никогда... — Она осеклась, когда он решительно поднялся на ноги с бумагами в руках и направился к камину. Его намерение было ясно как день. — Подожди! Что ты делаешь?
Он бросил на нее недоверчивый взгляд через плечо.
— Разве не ясно?
Дрожа, она поднялась с кресла.
— Ты не можешь. Это для тебя все.
— Нет. Не все.
Он поднял руку с бумагами.
— Остановись! Нет! — Она замотала головой. — Я этого не хочу. Ты пожалеешь. Ты передумаешь...
— Единственное, о чем я пожалею... что ждал слишком долго.
— Подожди!
Он со вздохом уронил руку.
— Ты не облегчаешь мне это, милая.
— Знаю. Мне жаль. Но если ты это сделаешь...
У него не останется ничего для мщения, подумала она, даже частицы того, что ему уже удалось раздобыть. Аделаида облизнула вдруг пересохшие губы. Она никогда не думала, что дело дойдет до этого.
— Я должна была сказать тебе раньше, но боялась, что ты... — Ее пальцы вцепились в складки юбки. — Ты не отомстил сэру Роберту, женившись на мне. Он никогда меня не хотел. Никогда не был в меня влюблен. Причины, по которым он за мной ухаживал, не слишком отличались от твоих.
Коннор долго смотрел на нее непроницаемым взглядом.
— Да. Так и было, — наконец проговорил он и швырнул бумаги в огонь.
Аделаида растерянно смотрела на него, на то, как обугливаются края бумаг в камине, и надежда начала расцветать в ее сердце.
— Ты знал?
Коннор отвернулся от камина.
— Знал.
— И все же ты...
— Я хотел тебя, — мягко произнес он. — Это никогда не было ложью.
Надежда развернула свои лепестки, к ней присоединилось сияющее тепло удовольствия, прогнавшее
