подумала Розалинда, наблюдая, как Филипп ловко разделывает тушку. Она узнала нож, обычно висящий в каюте Кита, в футляре на стене.
— Иди сюда, Розалинда, поговори со мной.
Бас Филиппа напугал: как это он узнал, что Роз стоит за его спиной?
С деланным безразличием она осторожно подошла и села на корточки.
— Ты чем-то обеспокоена, дочь моя? — Он быстро взглянул на нее из-под густых бровей.
— Нет. То есть… да, — призналась Роз, чувствуя себя несчастной. — Я не хочу назад.
Филипп внимательно посмотрел на нее, потом вновь занялся кроликом и быстро снял шкуру.
— Надо высушить ее как следует. Я мог бы сделать из нее муфточку, чтобы у тебя зимой не мерзли руки. Ты будешь в ней просто красотка.
Розалинда еле-еле улыбнулась.
— Ты неспокойна, — сказал он. — И никто тебя в этом не винит. Но самокопанием себе не поможешь. Надо строить планы и двигаться вперед.
— Раньше я делала, что хотела. Но теперь… теперь… — Она не могла сформулировать свои мысли и уныло покачала головой.
— С замужеством жизнь изменится, — помог ей Филипп.
— Да, — согласилась она. — Вот именно.
От одной мысли о замужестве ей становилось нехорошо. Филипп, очевидно, почувствовал это, отложил нож, тщательно вытер руки и обнял ее за плечи:
— Розалинда, ты же никогда не узнаешь, пока не рискнешь. Прими любовь как подарок судьбы. Иначе ты всю жизнь будешь думать о том, что потеряла. А любовь бесценна.
Розалинда потерлась щекой о его рубашку. С ним было так спокойно и хорошо, прямо как с отцом.
— Но замужество — это не всегда любовь, — грустно сказала она, играя с его перламутровой пуговицей. — Иногда получается так, что муж — хозяин, жена — его собственность. И это ужасно… угнетает, — добавила она наконец, не желая подробнее объяснять свои страхи.
— Правда? — Филипп недоверчиво поглядел на нее. — И твоя жизнь с отцом… угнетала тебя?
— Конечно же, нет. Мы вместе работаем, советуемся друг с другом. Мы вместе взвешиваем различные варианты, потом вместе решаем.
— Мы?
— Да, мы, — ответила Розалинда несколько нетерпеливо. — Я работаю не одна. Мы работаем вместе. Даже если его нет рядом, я всегда думаю о нем. Я даже слышу его голос, знаю, что бы он сказал.
— Правда? — серьезно спросил Филипп.
— Вы хотите сказать, что у меня может быть то же самое с Китом? Нет, это невозможно. Он слишком подчиняет меня себе, велит мне что-нибудь делать, и я должна вскакивать и бежать. Иначе бранит меня.
— Когда Кит последний раз бранил тебя?
— Вчера утром, по поводу Райтмана. Он такой скучный, но Кит хочет, чтобы я учила его. «Эти занятия приносят неоценимую пользу вам обоим», — она передразнила назидательный тон Кита. — Это, конечно, шутка, но мое мнение не важно, я должна делать только то, что мне говорят. Иначе меня посадят в клетку с водой и крысами.
Филипп откинул голову и захохотал, прямо как Кит. Розалинда отпрянула от него и отвернулась со словами:
— Мне не нравится подобный ответ.
— Извини, моя розочка, я не хотел обидеть тебя. Неужели Райтман ничего не запоминает?
— Нет, запоминает, — Розалинда сжала пальцы. — Но мне приходится вбивать это в него. Так можно и бревно обучить.
Филипп опять рассмеялся, а Розалинда, обидевшись, отвернулась, глядя на берег. Ей почудилось движение за дальними деревьями — может быть, возвращаются охотники.
— Я никогда не любила учить других, я слишком нетерпелива. Я люблю числа, но для большинства они загадка, а люди боятся того, чего не понимают.
— Тут ты права. Люди боятся Короля Нищих, потому что он таинственен.
— И любят его, — добавила она, не отрывая взгляда от берега.
— Те, у кого чистая совесть, любят его. Те, за кем числятся грязные дела, боятся его, ибо он борется за права слабых против обижающих их сильных.
— И я хотела бы бороться за это.
— А ты уже причастна к борьбе, — Филипп облокотился на поручень рядом с нею. — Ты же обучаешь Райтмана.
— Я об этом даже не задумывалась. Вы хотите сказать, что так с моей помощью у него будет хорошая профессия? — Розалинда даже раскраснелась.
— Не расстраивайся, подружка. — Филипп взял ее ладошку в свою огромную ручищу, согревая ее. — Мы познаем себя и других, в этом состоит наш жизненный опыт. Но я скажу тебе, что Райтман совершенно преобразился с тех пор, как стал заниматься с тобой. Целыми днями он учит числа.
Розалинда опустила голову, смущенная этим откровением.
— Ты ведь не знала об этом, да? — улыбнулся Филипп. — И не замечала, как он старается заслужить твою похвалу, которая для него теперь важнее похвалы Кита. А это немало. Райтман неглуп и счастлив, что ты занимаешься с ним. Да и Кит не сомневается в твоем таланте.
— Ничего такого у меня нет, — резко ответила Розалинда.
— Разве?
— В любом случае я устала от переживаний.
— Они скоро кончатся.
— Но мне придется стать женой Кристофера, и тогда мне не удастся… Я бы отказала ему…
— Ты уже обещала ему, — перебил ее Филипп. — Я знаю. Он сказал мне. Но подумай, милая, что у тебя есть без него?
— Независимость.
— Этого у тебя не отнимешь. А что у тебя здесь, в сердце?
Розалинда нахмурилась, пытаясь понять. Все было так просто и ясно, когда она говорила с Филиппом, но один на один с Китом способность здраво рассуждать, казалось, покидала ее.
Раздался радостный крик дозорного: вернулись охотники. Те, что помоложе, прыгали и дурачились. Двое мужчин несли свежего оленя. Оленина на ужин! У Розалинды даже колени задрожали при мысли о сытном ужине. Мясо было восхитительно вкусным. Наконец-то нашлась работа для кока, и моряки впервые за несколько дней наслаждались обильной едой. Потом они целый день отдыхали на палубе, некоторые даже спали.
Близился вечер, и Розалинда, насытившись двумя огромными кусками мяса, сидела на шканцах. Хотя вина не было и все залили жажду водой, однако настроение было отличное. Она впервые заметила, что не было никакой враждебности. Моряки перестали считать, что Роз принесла им беду.
Она радостно улыбалась Тому — юноше, которому она отдала свою воду. Джок, старик, съевший ее печенье, помахал ей рукой, передавая по кругу ведро с водой. Даже Руск признал ее, дружелюбно улыбаясь.
Роз увидела Кита на передней палубе вместе с моряками, и он, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. Потом встал и медленно пошел к не по дороге останавливаясь поговорить то с тем, то с другим.
— Госпожа Розалинда, не откажите в любезности выйти со мной на прогулку! — Кит в шутку опустился на колени и прижал руку к сердцу, целуя ее руку.
— С удовольствием, — ответила она, — но мы не можем выйти на прогулку. Здесь некуда выходить.
— Есть, — прошептал он ей на ухо. — Позволь показать тебе. Вот сюда.
Кит повел ее к баркасу, стоящему в тени «Смельчака», помог ей спуститься по веревочной лестнице, сам сел на носу и начал грести.
