и чуть оседает. Магог ворошит сияющие угли лопатой, раскладывает на нескольких решетках для гриля куски оленины, баранины и говядины. Стейки и отбивные он щедро посыпает приправой из металлической миски. Мясо шкворчит на углях. В воздух поднимается ароматный дым.
На площади длинными рядами стоят складные столы. На них высятся стопки тарелок, стаканы, вилки, ножи, миски с чипсами, крендельками и конфетами. Содовая. Пиво. Яблоки. Дыни. Некоторые ликаны расселись на скамейках и ступеньках. Другие стоят небольшими группками. В основном мужчины. Футболки, джинсы, длинные волосы, бороды, огрубевшая кожа, жесткая, словно кора. На плечах болтаются рюкзаки. Люди хрустят чипсами, грызут яблоки. Кадыки дергаются, когда они пьют колу или пиво. Может, из-за того, что день выдался теплым (солнце в самом зените), может, все дело в тесноте, а может — в раскаленных углях, но на площади становится все жарче. Мужчины потеют и беспрерывно пьют. Разговоры становятся все громче, слышится смех. Эти бедняги уже и забыли, что это такое — просто спокойно стоять под открытым небом, не боясь мчащегося в небе самолета или засевшего в соседнем здании стрелка, и как ни в чем не бывало болтать о том о сем.
Вокруг раскинулся Портленд. Тихие пустые ущелья улиц, скалы небоскребов. На подоконниках лепятся гнезда ласточек, дорожки испещряет птичий помет, окна стали коричневыми от пыли и пыльцы. Иногда ветер сдувает ее большими полотнищами.
На площади кто-то кого-то толкнул, пролилось пиво, прозвучали обидные слова. Теперь двое мужчин, ссутулившись и раскинув руки, приготовились к драке. У обоих иссиня-черные бороды. Тела сотрясаются в трансформации. Ликаны бросаются вперед; сцепившись, падают на землю. Мелькают кулаки, когти, клыки. Зрители не вмешиваются. Вскоре драка заканчивается, победитель перегрызает глотку побежденному. Умирающего сотрясают конвульсии, это похоже на завершение бурного полового акта. И все. На площади снова возобновляются разговоры и раздается смех. Окровавленный труп остается лежать на мостовой.
Балор знает, в Призрачных землях много хороших людей. Многие из тех, кто не желает иметь с делом рук его ничего общего, устраивают здесь коммуны, занимаются на фермах земледелием. Сегодня они сюда не пришли. Сегодня на его зов явились только преступники, настоящие звери. Набить брюхо, позадирать друг друга — вот к чему они стремятся. Поэтому Балора их участь не очень печалит. Скоро все будет кончено.
Мясо готово. Ликаны, которые уже порядком нализались и буквально сходят с ума от голода, набрасываются на угощение. Балор ходит вдоль столиков, пожимает собравшимся руки, хлопает их по плечам, треплет по щекам. Его спрашивают, почему сам он ничего не ест. Он отвечает, что это еще успеется, сначала нужно убедиться, что всем досталось вдоволь угощения.
Наконец Балор выходит в центр площади и, сложив руки на груди, ждет, пока шум затихнет. Он благодарит присутствующих. За то, что пришли сюда сегодня, и за то, что принесли такие жертвы ради высшей цели.
По небу пролетает гусиный клин. Птицы отражаются в окнах небоскребов, их тени скользят по площади. Балор, прищурившись, провожает косяк взглядом, улыбается и говорит собравшимся, что вспомнил одну историю. Про маленьких гусят и их мать. Однажды гусята плавали в пруду, а в небе появился коршун. Хищник ринулся вниз, но мать-гусыня отплыла подальше от своего выводка и притворилась раненой: принялась бить крыльями о воду и громко кричать. Коршун накинулся на гусыню и разорвал ее в клочья. Пруд покраснел от крови. А гусята уцелели. Благодаря тому, что их мать принесла себя в жертву.
Балор рассказывает очень медленно, делая долгие паузы между словами. История закончена, угли в фонтане обратились в золу, а почти все ликаны лежат теперь мертвые. Кто-то схватился за живот, кто-то сжимает в руке вилку, нож или обглоданную кость.
— Спасибо за то, что принесли себя в жертву! — Балор говорит так тихо, что едва слышит собственные слова.
Магог открывает заднюю дверь пустого трейлера и начинает загружать в его черное нутро мертвые тела.
