Джо посмотрел на него через стол:
— Ты уверен?
Эстебан рассмеялся:
— Конечно уверен. Это же мой ресторан.
Джо залпом допил рюмку.
— А ты никак не мог снять это фото в какое-то другое время? А потом оно случайно попало к тем, которые ты сделал в прошлом месяце?
— Что? Нет. В какое еще другое время?
— Скажем, шесть лет назад.
Эстебан покачал головой, он еще посмеивался, но глаза его уже озабоченно потемнели.
— Нет-нет-нет, Джозеф. Эту я снял месяц назад. А в чем дело?
— Видишь эту женщину, вот здесь? — Джо ткнул пальцем на лицо Эммы Гулд. — Она мертва с двадцать седьмого года.
Часть III
Все непутевые дети
1933–1935
Глава двадцать третья
Стрижка
— Ты уверен, что это она? — спросил Дион на другое утро, придя в кабинет к Джо.
Из внутреннего кармана Джо вынул фотографию, которую Эстебан вчера извлек из рамки. Положил ее на стол перед Дионом:
— А вот посмотри.
Глаза Диона заблуждали по снимку, замерли, расширились.
— Точно. Она самая. — Он покосился на Джо. — Ты Грасиэле сказал?
— Нет.
— Почему это?
— А ты своим женщинам все рассказываешь?
— Ни хрена я им не рассказываю, но ты почувствительней меня. И потом, у нее же твой ребенок в животе.
— Верно. — Он поднял глаза вверх, к медному потолку. — Я ей пока не сказал, потому что не знаю, как это сделать.
— Да запросто, — отозвался Дион. — Скажи: «Детка, крошка, золотце, помнишь ту девчонку, за которой я ухлестывал еще до тебя? Я еще тебе говорил, что она померла? Ну так вот, она живехонька, обитает в своем родном городке и все еще выглядит довольно аппетитно. Кстати, об аппетитном, что у нас на обед?»
Сэл, стоявший у дверей, потупился, чтобы скрыть смешок.
— Доволен собой? — спросил Джо у Диона.
— Как всегда, — отозвался Дион; под его тушей скрипело кресло.
— Ди, — произнес Джо, — мы сейчас говорим о шести годах ярости, о шести годах, когда… — Джо махнул руками в воздухе, не в силах облечь это в слова. — Из-за этой ярости я выжил в Чарлстауне, из-за нее я чуть не сбросил Мазо с долбаной крыши, из-за нее я выставил Альберта Уайта из Тампы, из-за нее,
