самого темного свойства. Любой, кто колдует здесь, рискует получить по лбу. В общем, почти никто из путников, попавших в Мраколесье, не возвращается.
Принцесса уперла руки в бока:
— И как это получилось, дорогой маг, что мы угодили именно сюда?
— Случайность, я полагаю…
— Твои элементалы едва нас не угробили, грохнув об землю, но им было мало. Они забросили нас в самое неудачное место из возможных!
— Признаю, я совершил ошибку, не закрепив формулу подчинения, — повесил голову чародей. — Со мной всегда такое, что-нибудь забываю. Помню, на выпускном экзамене по пиромантии я едва не сжег академию. Во всяком случае, бороды мастера из приемной комиссии потеряли надолго. А все почему? Забыл выставить защитный экран…
— Выходит, мне повезло, — проворчала Эмма. — Могло быть хуже…
— Могло, — вздохнул маг со всей честностью.
— Тебе пора пересмотреть свои жизненные позиции, друг, если хочешь заниматься частной практикой. Людям вряд ли понравится под боком чародей, который каждый день устраивает им стихийное бедствие.
Смарагульф целиком и полностью признал ее правоту, сказав, что и сам страдает от собственной забывчивости.
Впрочем, это не решало главной проблемы.
Как выбраться из леса, из которого еще никому выбраться не удалось?
— Где твой саквояж? — спросила Эмма. — И, кстати, я не пойму, сейчас ночь или день?
— Неизвестно, — ответил маг. — Во Мраколесье иногда время течет по-другому. Также имеют место странные оптические эффекты.
— По ощущениям ночь, но кругом по-прежнему сумерки, а не темнота. Однако с той поры, как я очнулась, прошло как минимум часов семь.
Чародей поправил очки:
— Я спрятал саквояж в надежном месте. Как только заберем его, я вычислю маршрут.
— Сможешь? А как же здешняя магия и все прочее? — спросила Эмма.
— В моем арсенале еще найдется пара-тройка фокусов, — пошевелил носом Смарагульф. — Так или иначе, а торчать в этом гнусном месте я не собираюсь. Даю слово, ваше высочество, я выведу нас отсюда. Прости… Седрик.
Эмма махнула рукой:
— Называй как хочешь. Я уже толком не понимаю, кто я на самом деле. Ладно. Успокоил. Веди.
Смарагульф подтянулся, выпятив грудь колесом. Принцесса посмотрела на него с сомнением.
Полагаться на такое ходячее недоразумение было рискованно, однако она не видела другого выхода. В этом лесу она совершенно не ориентировалась. Все ей казалось одинаковым. Кусты, деревья, сумерки, туман, стелющийся низко над землей и иногда свивающийся кольцами подобно змее. Само время и пространство тут словно застыли, позволяя злу концентрироваться слоями век за веком.
Эмма старалась гнать от себя темные мыслишки, но не могла не думать о чудовищах и призраках. Людоеды были вполне себе смертны и материальны. Но как насчет умертвий, привидений и упырей, которых тут, должно быть, немало? Опять же гигантские пауки. У Эммы ведь даже ножа нет, чтобы ткнуть их в толстое брюхо, — потеряла.
Смарагульф шел по следу, точно ищейка. По крайней мере, с такой же устремленностью. Внезапно он остановился — прямо перед ним высилась страшная, поросшая мхом коряга. Маг пощипал себя за кривую бороду и сказал: «Так». Принцесса решила не уточнять, в чем дело. Свернув направо, он шел еще минут пятнадцать, делая в сумерках таинственные повороты, пока снова не очутился перед знакомой корягой.
У Эммы возникло плохое предчувствие. Смарагульф плюнул на траву, хлопнул себя по лбу и припустил бегом в левую сторону, призвав принцессу сделать то же самое. Эмма помчалась за ним. Маг петлял, словно заяц, которого преследует лиса, да еще умудрялся по пути что-то бормотать и размахивать руками. Эмма догадалась, что он пытается плести чары. Наконец пейзаж сменился. Бегуны выскочили на полянку. В центре ее Смарагульф остановился:
— Мы попали в Черный круг. Хорошо, я вовремя понял.
Принцесса призналась, что не знает, о чем речь.
— Это ловушка такая. Человек попадает в нее и может блуждать вечно. И чем больше раз он возвращается к ее центру, тем сильнее увязает. Думаю, так многие горе-путешественники сгинули в Мраколесье.
— Но мы вырвались?
— Да. Я вовремя применил защитные заклинания, которые разорвали круг, — ответил Смарагульф. — А вообще, ваше высочество, мы напрасно убежали так далеко. Я бы давно забрал саквояж.
— Тогда просто иди к дому людоедов, — огрызнулась принцесса.
Эмма вымоталась, ее донимали голод и жажда. Дьявольски тянуло сорвать на Смарагульфе злость, но принцесса держалась. Не хотелось быть стервой.
Они снова шли и шли, закладывая зигзаги, а лес не менялся. Принцессе казалось, что из-за каждого куста, из каждой темной лазейки за ними наблюдают. Это могли быть и гремлины, но с тем же успехом нечто куда более опасное. Эмме даже пришлось вооружиться суковатой палкой. Чуточку да спокойнее.
— Когда же мы придем? — простонала она спустя еще полчаса.
— Я ищу дорогу, — сквозь зубы процедил чародей.
Смарагульф был не в лучшей форме, поэтому сам боролся с искушением закатить истерику. От опрометчивого шага его удерживали остатки мужской гордости.
Наконец ему попалась на глаза одна примета. Повернув голову, Смарагульф нашел и вторую, затем третью.
— Готово! Вот мой тайник!
Услышав это, Эмма свалилась на землю. Лежать. Просто лежать и никогда больше не вставать. Может быть, даже уснуть и не проснуться.
Не оценив подобный жест отчаяния, Смарагульф подскочил к валуну, торчащему из-под земли. Странный это был камень, весь поросший мхом и лишайником, да еще с двумя дырками одинакового размера с одной стороны. В одной из таких дырок Смарагульф и спрятал свой саквояж. Умник.
Забравшись в тайник, маг выбрался обратно на четвереньках.
— Уф… наконец-то. — Прижав сокровище к груди, Смарагульф подпустил слезу.
Эмме стало тошно. Голод скрутил желудок.
— Может, сделаем привал?
Смарагульф понял, что имеет в виду принцесса. Его внутренности давно посылали сигналы бедствия во все направления.
— Увы, у меня нет еды, — сказал чародей. — Здесь только инвентарь.
— Так пойди на охоту, — проныла Эмма.
— На охоту? Нет, нет, нет! Хочешь, чтобы я убил бедное животное, потом вытащил из него кишки, потом… нет, нет, нет! Я, между прочим, вегетарианец.
Принцесса уставилась на него:
— Так и знала, что с тобой все не так просто… — на всякий случай она отодвинулась, точнее отползла.
— Ты не так понял, — вздохнул вундеркинд. — Я — вегетарианец, а не извращенец. Я не ем мясную пищу. Максимум яйца или молоко.
— Почему? — еще сильнее удивилась принцесса.
— По внутреннему убеждению, — ответил Смарагульф. — И не будем об этом.
— Что ж…
Земля под ними закачалась. Раздался треск, соседние деревья, как показалось Эмме, даже сдвинулись с места.
— Опять?
