– А что заставляет вас быть таким равнодушным?
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Наконец он сказал:
– Вы знаете, что моя мать обучалась здесь? Она была сестрой, как и вы. Она покинула Пятый орден, чтобы стать женой моего отца. Она никогда мне не рассказывала, что служила здесь, никогда не говорила со мной об этой стороне своей жизни. Я пришел сюда за ответами. Я хотел узнать, кем была она, кем был я, кем был мой отец. Но аспект мне ничего говорить не хочет. Вместо этого она приставила меня к вам – думаю, это само по себе и есть ответ.
– Ответ на что?
– По крайней мере, на то, кем была моя мать. Возможно, отчасти и на то, кто такой я сам. Я не такой, как вы. Я не целитель. Я бы убил сегодня этого человека, если бы смог. Мне уже случалось убивать людей. А вы никого убить не можете, и она убивать не могла. Вот кто она была.
– А ваш отец?
«Тысячи людей – мужчины, женщины, дети, – кричащие в огне… «Верность – моя сила».
– Он – человек, который сжег целый город, потому что так велел король.
Ваэлин отодвинул тарелку и встал из-за стола.
– Я выступлю в защиту Галлиса перед судом. Увидимся в пятом часу.
Поутру оказалось, что перед судом выступать не придется: ночью Галлис сбежал. Охранники вошли в его палату на верхнем этаже и обнаружили, что комната пуста, а окно распахнуто. Снаружи была стена почти в тридцать футов высотой, и зацепиться там было особо не за что.
Ваэлин высунулся в окно и посмотрел вниз, во двор.
– Галлис-Верхолаз… – пробормотал он.
– С такими ранами, как у него, он и ходить-то толком не мог!
Сестра Шерин подошла ближе и принялась изучать стену. Ее близость одновременно пьянила и смущала Ваэлина, но сама Шерин этого как будто не замечала.
– Просто не представляю, как ему это удалось!
– Мастер Соллис говорит, человек не ведает своей подлинной силы, пока не испытает страха за свою жизнь.
– Сержант обещает, что выследит этого человека, даже если ему придется гоняться за ним всю оставшуюся жизнь.
Шерин отошла, оставив у Ваэлина смешанное чувство сожаления и облегчения.
– Наверное, он так и поступит. Либо я увижу его снова, когда его приволокут с очередной раной, которую мне придется исцелять.
– Если он достаточно умен, он сядет на ближайший корабль и к ночи будет уже далеко отсюда.
Шерин покачала головой.
– Отсюда не уходят, брат. Что бы им ни грозило, люди остаются здесь и продолжают жить прежней жизнью.
Ваэлин снова обернулся к окну. Южные кварталы просыпались навстречу новому дню, бледное утреннее небо было уже слегка тронуто дымом из труб, который будет висеть над крышами до самого заката, тени становились короче, выставляя напоказ улицы, заваленные дерьмом и отбросами, по которым там и сям были разбросаны фигурки пьяниц, одурманенных или бездомных. До ушей уже доносились слабые отголоски ссор и драк. Ваэлин задался вопросом, сколько еще людей принесут сюда сегодня.
– Но зачем? – спросил он вслух. – Зачем оставаться в таком месте, как это?
– Я же осталась, – сказала Шерин. – Вот и они тоже.
– Вы родились тут?
Она кивнула.
– Мне повезло: я прошла курс обучения всего за два года. Аспект предлагала мне на выбор любое место в Королевстве. Я выбрала это.
Судя по тому, как неуверенно она говорила, Ваэлин, вероятно, был первым, кому Шерин так много
