кем разделить свою ношу?
Она опасливо взглянула на Ваэлина.
– Вы же сами сказали, брат: тут у нас все иначе.
– Ну что ж, может быть, вас это не радует, но, надеюсь, вы понимаете, что я вам друг?
Шерин промолчала. Она сидела неподвижно, не поднимая глаз от своей полупустой тарелки.
«Не такой ли была и моя мать? – подумал Ваэлин. – Быть может, она тоже испытывала отчуждение из-за того, что была очень способной? Может, и ей тоже завидовали?» Ему трудно было это представить. Он помнил дружелюбную, теплую, открытую женщину. Вряд ли она когда-то была такой закрытой и замкнутой, как Шерин. «Шерин стала такой из-за того, что происходило с ней там, за воротами, – осознал Ваэлин. – Там, в южных кварталах. Жизнь моей матери, наверно, была совсем другой». И тут он задался вопросом, который никогда прежде не приходил ему в голову. «А кем она была до того, как пришла сюда? Как ее девичья фамилия? Кто были ее родители?»
Озабоченный этими мыслями, он встал из-за стола.
– Спокойной ночи, сестра. Увидимся утром.
– Завтра ведь ваш последний день здесь, у нас, не так ли? – спросила она, подняв глаза на него. Глаза у Шерин, как ни странно, блестели ярче обычного. Можно было подумать, будто она плачет, хотя, конечно, это было совершенно немыслимо.
– Да, действительно. Но я все равно надеюсь успеть узнать что-нибудь еще, прежде чем покину ваш орден.
– Да…
Она отвернулась.
– Да, конечно. Спокойной ночи.
– И вам того же, сестра.
Однако Ваэлину не спалось. Он уселся, скрестив ноги, и принялся размышлять о том, что он ведь и впрямь почти ничего не знает о прошлом своей матери. Она была сестрой Пятого ордена, вышла замуж за его отца, родила ему сына и умерла. Вот и все, что ему известно. Кстати, и об отце он знает немногим больше. Солдат, возвеличенный королем за отвагу, позднее владыка битв, человек, который сжег город, имеет сына и дочь от разных матерей. Но кем он был прежде? Ваэлин понятия не имел, где родился его отец и кем был его дед. Солдатом? Крестьянином? Ни тем, ни другим?
Множество вопросов клубилось в него в голове, как тучи в бурю. Ваэлин прикрыл глаза и попытался контролировать дыхание, как учил его мастер Соллис – искусство, которому он, несомненно, научился у аспекта Пятого ордена. Что, в свою очередь, порождало новые вопросы… «Сосредоточься, – приказал он себе. – Дыши медленно и ровно…»
Час спустя сердцебиение замедлилось, и буря в голове улеглась. Очнулся он от негромкого, но настойчивого стука в дверь. Задержавшись, чтобы натянуть через голову рубашку, Ваэлин подошел к двери и обнаружил за ней сестру Хенну. Она робко улыбалась.
– Брат, – сказала она почти шепотом, – я тебя потревожила, да?
– Нет, я не спал.
«Зачем она пришла? Ведь не за очередной же историей?»
– Однако час поздний, сестра. Если тебе от меня что-нибудь нужно, с этим, наверно, можно обождать до утра?
– Что-нибудь нужно?
Она улыбнулась смелее и прежде, чем Ваэлин успел ее остановить, шагнула мимо него к нему в келью.
– Мне нужно попросить у тебя прощения, брат, за свои опрометчивые слова нынче вечером.
Успокоившееся было сердце Ваэлина снова заколотилось.
– Да не за что тут просить прощения…
– Ох, ну как же! – громким шепотом ответила она и подступила ближе, заставив его сделать шаг
