деревянной панелью. Взломщика это не остановило бы: он взял бы ломик и мигом решил проблему с панелью.
Но Ребус забыл взять с собой ломик.
Если постучать дверным кольцом, то ответа не последует, верно? Но он не очень высоко расценивал свои шансы выбить дверь плечом или ногой, пусть она и закрыта всего на защелку. Поэтому он присел, открыл почтовый ящик одной рукой, заглянул внутрь, а другой рукой дотянулся до чугунного кольца и ударил четыре раза в ритме «собачьего вальса», как некоторые это называли. Это означало: пришел друг, — по крайней мере, Ребус надеялся, что именно так его стук и будет понят. Ни звука, ни движения внутри дома. В «Колониях» стояла тишина, как обычно в дневное время. Возможно, ему удалось бы взломать дверь и никто бы этого не заметил. Но вместо этого он еще раз взялся за кольцо. В дверях был глазок, и он надеялся, что кое-кто заинтересуется, подкрадется к двери и посмотрит, кто там пришел.
Движение, тень, медленно двигающаяся из жилой части в коридор. Двигается осторожно. А потом дверь открывается — и из-за нее появляется голова. Ребусу ничего другого и не нужно было.
— Привет, Эдди, — сказал он. — Я тут вам венок привез.
Эдди Ринган впустил его.
Он был одет в красный шелковый халат в стиле кимоно, на спине распластался свирепый дракон, на рукавах — непонятные Ребусу символы. Но это беспокоило его меньше всего. Эдди плюхнулся на диван, который в прежние разы служил седалищем Ребуса, и теперь ему пришлось стоять.
— Насчет венка я соврал, — развел он руками.
— Ну, тут важно желание. И костюмчик ничего.
— Галстук мне пришлось одолжить.
— Черные галстуки — высокий класс. — Эдди был похож на ожившего покойника. Вокруг налитых кровью глаз темные синяки, лицо, как у заключенного, — серое от недостатка солнца и надежды. Он поскреб себя под мышкой. — Ну и как оно прошло?
— Я уехал, когда вас опускали в могилу.
— Значит, теперь они на поминальном приеме. Жаль, что я не мог поставить туда еду, но вы же понимаете.
Ребус кивнул:
— Нелегко быть трупом. Вам сначала нужно было бы выяснить, какие это влечет за собой трудности.
— У некоторых в прошлом это неплохо получалось.
— Вы имеете в виду Радиатора Маккаллума и братьев Робертсон?
Эдди улыбнулся мрачной улыбкой:
— Одного из них — да.
— Ситуация, должно быть, была отчаянная, если вы решились имитировать собственную смерть.
— Я ничего не говорю.
— Бога ради.
Последовало минутное молчание, затем Эдди нарушил его:
— И как же вы узнали?
Ребус рассеянно вытащил сигарету из пачки на каминной полке.
— Скажите спасибо Пэту. Он сочинил слишком уж сложную историю — в этом не было никакой нужды.
— В этом весь Пэт. Сплошная любительщина — театрализованные представления.
— Он сказал, что Уилли выбежал из ресторана, макнув физиономию в тарелку какого-то клиента. Я побеседовал с несколькими людьми, которые были там в тот вечер. Звонка по телефону было достаточно. Никто ничего подобного не видел. Потом была еще печень покойника. На удивление в хорошей форме — она никак не могла принадлежать вам.
— Абсолютно с вами согласен.
Ребус готов был вспыхнуть, но сдержался, вытащил сигарету изо рта и положил рядом с пачкой.
