Он отстранил ее от себя, чтобы пристально заглянуть ей в глаза.
— Ты хочешь сказать, что я бывший уличный хулиган, который пошел служить в армию, а ты считаешь себя чем-то вроде второй леди Элизабет?
Его слова были недалеки от истины, и Аннемари рассердилась:
— Дэвид, я уже один раз в жизни совершила подобную ошибку!
— Неужели? Тогда ты и сама должна понимать — я не Грейсон!
Что ж, пожалуй, в этом он прав. Прошло всего немного времени, а она уже безоглядно влюбилась в него, влюбилась так, как никогда не была влюблена в Грейсона Баркли. Но разве дело в этом?
— Я ничего не хочу менять в своей жизни. Мне нравится здесь жить, — произнесла она и вздохнула.
Дэвид отошел на несколько шагов, задумчиво глядя на кладбище. Аннемари проводила его глазами и была вынуждена признаться, что ей нравится в Дэвиде буквально все — внешность, походка, манера держаться, такая искренняя и непринужденная. Она видела его всяким — сильным и слабым, храбрым и почти сломленным. Неожиданно Аннемари поняла, что в данную минуту стоит перед выбором: либо ей быть с Дэвидом, либо и дальше жить без него. И ни один из вариантов не обещает быть легким.
— Эй! — услышала она голос Дэвида. — Давай заключим нечто вроде перемирия. Предположим, что мы просто друзья, и не будем говорить о неприятных вещах. Побудем какое-то время вместе — ты покажешь мне свои любимые горы, а я… я обещаю, что постараюсь тебя не соблазнять. Что ты на это скажешь?
Аннемари искренне улыбнулась его словам. В этом весь Дэвид. Даже в самом безвыходном положении у него непременно найдется план!
Глава 8
И они мирно отправились осматривать достопримечательности. Правда, когда Дэвид помогал ей сесть на “харлея”, он почему-то неожиданно отпустил ее, а сам отошел в сторону.
— В чем дело? — поинтересовалась Аннемари.
— Оставайся на месте! — крикнул он, когда она уже было собралась слезть с мотоцикла.
— В чем дело? — повторила Аннемари, не понимая, что происходит.
Дэвид криво улыбнулся:
— Ты хоть и была замужем, но почти ничего не знаешь о мужчинах.
Услышав такое, Аннемари нахмурилась:
— А какое это имеет к нам отношение? Ты, случайно, не болен? Или…
— Что “или”? Будь добра, договаривай. — Теперь он уже улыбался от уха до уха. — Но раз уж ты настаиваешь, скажу — я хочу тебя и ничего не могу с собой поделать. Но это все ты виновата. И между прочим, не в первый раз — с того самого момента, когда еще в посольстве обвинила меня в том, что я использую ситуацию, чтобы играть на публику. Обнимать тебя, целовать, Господи — кто бы знал, как мне трудно было сдерживаться! — Его улыбка стала еще шире. — Так как ты на это смотришь?
Аннемари по-прежнему хмурилась. Порой Дэвид задавал удивительно дурацкие вопросы.
— Не знаю, — честно призналась она наконец. Он громко рассмеялся в ответ. — А зачем ты меня допрашиваешь, Гэннон? Ведь тебе совершенно ясно, что я не знаю ответа, и все равно ты допытываешься не иначе как мне назло!
По-прежнему улыбаясь, Дэвид кивнул.
— Ты такая хорошенькая, особенно когда рассуждаешь о том, будто я веду неприличные разговоры.
— Ни о чем я не рассуждаю.
Аннемари решила прекратить это препирательство, потому что Дэвид снова был готов расхохотаться.
