Душелов
«Поганый город! Поганые муты», – злился про себя Андрей. – «Поганые Нео! Поганая жизнь!»
По пробитой каске били крупные капли дождя. Этот нудный звук сводил с ума. Голова раскалывалась, каждый удар капли приносил с собой страдания, подобные старинной китайской пытке. Единственное, что заставляло молодого маркитанта не снимать каску, годами выработанный инстинкт воина-торговца. Любую вещь, даже самую бесполезную, можно продать. Те же нео с руками оторвут эту каску.
Как же быстро небо заволокли тучи… Теперь уже и не осмотришь кровоточащие раны. Камуфляж свисал клочьями, весь мокрый и тяжёлый от дождевой воды и крови. Тяжело дыша, раненый все равно пытался идти дальше. Но куда? Он потерял все ориентиры и двигался вперед только на автомате. Скорее всего, он уже сбился с пути – в руинах это проще простого, даже самый опытный следопыт мог в них заблудиться. Ходили слухи о живых лабиринтах, где человек плутал целыми днями, пока не умирал от жажды и голода или не кончал жизнь самоубийством. Но молодой маркитант не верил этим россказням. Кто же такое расскажет, если все, кто попадал в такие ситуации, погибали? Подобные слухи растут из детских страшилок, которыми пугают матери непослушных детишек.
«Мама… – горько вздохнул Андрей. – Прости меня, мама. Все мои товарищи погибли, а я бежал… как последний трус. Если сдохну, не плачь по мне, мама, я не достоин твоих слез».
Силы оставили Андрея. Он споткнулся и упал на выщербленный асфальт, неловко подвернув при падении простреленную руку, которую тут же пронзила нестерпимая боль. Пистолет выпал из здоровой руки и улетел куда-то в сторону. Андрей закричал, но его вопль потонул в раскатах грома.
– Я всё-таки сдохну, – прошептал раненый. – Правильно говорил отец, лишь два пути есть в жизни – победа или смерть, и вся жизнь это путь к победе… А я оступился… дурак…
Тяжело дыша он подполз к полуразрушенному дому, кое-как сел, прислонясь спиной к холодной стене. Надо б найти потерянный пистолет, но было слишком темно, чтобы его увидеть. Маркитант ждал вспышки молнии. И дождался.
Пистолет блеснул в паре метров от Андрея, но это было не единственное, что бедняга увидел. Вспышка молнии отразилась в глазах жуткого существа. Чем-то оно напоминало крысособаку, но было больше неё… Намного больше. Мокрая шерсть свисала клочьями с могучего мутанта, а из длинной пасти, полной острых зубов, свисала книзу нитка тягучей слюны. Никогда раньше о таких тварях Андрей не слышал.
Эхом громового раската прозвучал утробный рык мута. Андрей из последних сил бросился к своему пистолету. Превозмогая боль, он выбросил вперед здоровую руку, схватил оружие и принялся стрелять в смутный силуэт, слегка подсвеченный неверным светом выглянувшей луны. Совсем рядом послышался визг и тяжелое дыхание раненого зверя… но ожидаемого удара страшных клыков не последовало. Темный силуэт неожиданно развернулся – и скрылся в стене дождя.
Андрей обессиленно откинулся на спину. Он не знал, сколько времени так пролежал, сжимая в ладони рукоять пистолета. Прошла вечность, прежде чем маркитант разжал стиснутые зубы и застонал от отчаяния. Слезы потекли по его щекам, смешиваясь с дождевыми каплями. Андрей плакал, впервые за много лет чувствуя себя беспомощным и одиноким. Как он мог поддаться страху и бросить своих умирать? Проклятые нео… Проклятый мутант! Проклятый город!!!
Он попытался встать. Ничего не вышло, потеря крови давала о себе знать. Андрей снова пополз к зданию. Нащупав мокрый кирпич, он с трудом встал и прислонился к стене. Снял каску, которая теперь только мешала. Струи дождя забарабанили по макушке, стало немного легче.
Маркитант слабо улыбнулся. Ну, вот и все. Говорят, облегчение приходит перед смертью. Хотя те, кто это проверял на себе, тоже уже никому ничего не расскажут. Очередная легенда, но на этот раз, похоже, правдивая…
Снова сверкнула молния, отблеск которой выхватил темный прямоугольник входа в полуразрушенное здание. Двери не было, но это и к лучшему. Андрея начал бить озноб от ледяного дождя и кровопотери, и маркитант решил, что подыхать все-таки лучше под крышей. Осторожно опираясь о стенку, он поднялся на ноги и тихонько пошел, стараясь снова не задеть простреленную руку.
