Можно как угодно относиться к автору, но сердце сжалось от вида навеки незаконченной работы.
— Что с ней будет? — спросил Пфефферкорн.
— Если честно, еще не думала. Во всех заботах это казалось неважным. — Карлотта потерла щеку. — Наверное, рано или поздно придется сжечь.
Пфефферкорн смотрел недоуменно.
— Знаю, знаю, — сказала она. — Грандиозные семидесятые годы девятнадцатого века. Бессмыслица — в компьютерную эру. Ты не поверишь, все свои черновики он печатал на «Оливетти». Это единственный экземпляр.
Пфефферкорн не отводил взгляд.
— Что? — спросила Карлотта.
— Ты хочешь ее уничтожить?
— Есть другие предложения?
— Наверняка издатель за нее ухватится.
— Не сомневаюсь, но Билл этого не одобрил бы. Он терпеть не мог, если кто-нибудь читал незавершенную вещь. Даже я, кстати. Поначалу я высказывала свое мнение о его работах, но это не укрепляло наше супружество.
Повисло молчание.
— Думаешь, меня тянет это прочесть? — сказала Карлотта.
— Тянет?
— Ничуть. Все равно что его слушать. Боюсь, не выдержу.
Пфефферкорн кивнул.
— Если б уговорили тебя приехать раньше, — сказала она. — Твое одобрение было для него все.
Пфефферкорн виновато разглядывал пол.
— Это правда. — Карлотта подошла к стеллажу. — Посмотри.
В полное собрание сочинений Билла затесалась единственная книга другого автора. Роман Пфефферкорна.
Пфефферкорн растрогался.
— По сути, — сказала Карлотта, — ты сделал из него писателя.
— Давай не увлекаться.
— Нет, правда. Так сказать, его раскрыл.
— Рано или поздно он бы и сам раскрылся.
— Не скромничай. Он тебя боготворил.
— Ну что ты, ей-богу. Не надо.
— А ты не знал, что ли?
Пфефферкорн промолчал.
— Хорошо помню один случай, — сказала Карлотта. — Было это лет пять-шесть назад. Только что вышла его новая книга, которая тотчас стала первой в списке бестселлеров. Билл уехал на читки. Знаешь, он любил эти поездки. Нужды в них не было, но ему нравилось общаться с читателями… И вот, значит, из нью-йоркского отеля он мне позвонил. Было около полуночи, а там — часа три, наверное. Я сразу поняла, что он вдрызг пьяный. Карлотта, говорит, ты меня любишь? «Конечно, Билл. И всегда любила». — «Приятно слышать. Я тоже тебя люблю». — «Спасибо, милый. Давай баиньки, а?» — «Не могу спать». — «Почему?» — «Думаю об Артуре». — «А что с ним?» — «Читаю его книгу». — «У него вышла новая книга?» — «Нет, первый роман. Взял с собой. Перечитываю. Изумительная книга». — «Да, очень хорошая». — «Нет.
