Он резко отстранился, прижал к груди мою подушку и всхлипнул.
Примостившись за его спиной, я обняла его за талию.
— Ш-ш-ш, беби, — прошептала я. — Я тебя нашла, и я здесь.
Он плакал во сне, а я баюкала его, орошая слезами его футболку.
— Просыпайся, мой ангел, — прошептал Гидеон, щекоча губами мой подбородок. — Ты нужна мне.
Я потянулась, чувствуя боль во всем теле. Сказывались два дня усиленных тренировок, а также несколько часов сна в неудобной позе на кресле.
Моя футболка была задрана, а обнаженная грудь находилась во власти его жадных губ. Запустив руку в трусики, Гидеон гладил меня между ног.
— Гидеон… — Его прикосновения были пронизаны желанием, в котором крылось нечто большее, чем плотская потребность.
Но он тут же заткнул мне рот поцелуем. Я невольно приподняла бедра, когда он начал стимулировать меня пальцами. А затем, извиваясь, скинула домашние штаны, чтобы ответить на его молчаливый призыв.
Я расстегнула пуговицы на ширинке, стащив с него джинсы и трусы.
— А теперь подмахни, — прошептал он.
Обхватив пальцами его напрягшийся член, я приподнялась и приняла его в себя.
Гидеон уткнулся в мою шею и одним резким движением вошел в меня, застонав от удовольствия, когда влагалище сжало его член.
— Боже мой, Ева! Ты так мне нужна!
Я обхватила его руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом.
Мы забыли о времени, мир за окном перестал существовать. Гидеон повторял и повторял обещания, которые в свое время дал мне на песчаном пляже Карибского побережья, я же пыталась залечить его раны в надежде влить в него новые силы, чтобы встретить грядущий день.
Я стояла перед зеркалом в ванной и наносила макияж, когда туда вошел Гидеон и поставил на мраморную столешницу кружку горячего сладкого кофе. На нем были пижамные штаны, из чего я сделала вывод, что он не собирается в офис.
Посмотрев на отражение Гидеона в зеркале, я попыталась найти на его лице следы ночных кошмаров. Я еще никогда не видела его таким встревоженным. Казалось, что его сердце разбито.
— Ева, — спокойно произнес он. — Нам надо поговорить.
— Я только за.
Он прислонился к столешнице и уставился в пол. Наконец он поднял на меня глаза:
— Скажи, твои занятия сексом с Бреттом Клайном были засняты на видеокамеру?
— Что? — Я вытаращилась на него, нервно сжимая в руках кисточку для косметики. — Нет, черт возьми! А почему ты спрашиваешь?
Он выдержал мой негодующий взгляд.
— Когда я позавчера вернулся из больницы, Дина подкараулила меня в вестибюле. После истории с Коринн я понял, что отфутболивать ее было ошибочной тактикой.
— Я тебе говорила.
— Знаю. Ты оказалась права. Поэтому я отвел ее в бар, купил ей бокал вина и принес свои извинения.
— Выходит, ты пригласил ее выпить вина, — констатировала я.
— Нет, я просто хотел извиниться за свое свинское поведение. А выпить вина я предложил, чтобы мы могли посидеть в этом чертовом баре, — раздраженно произнес он. — Мне почему-то кажется, что ты предпочла бы, чтобы мы общались в общественном месте, а не у меня дома, хотя, если честно, там было бы гораздо удобнее.
