своей целью полное устранение поборников от власти, поэтому решил сыграть на опережение, выдвинув такие условия, которые не могли принять даже умеренные члены Поборнического Совета. А радикально настроенные руководители Конгрегации к этому времени уже бежали из Хангована, присоединившись в Бланахе к Лаврайну, которого признали своим лидером. Они вполне отдавали себе отчет, что в случае успеха молодой принц подчинит своей власти Конгрегацию, но не усматривали в этом большой беды. Главным для них было сохранить саму систему.
– А что с этой голытьбой? – спросил Кайлем аб Рордан, смерив презрительным взглядом народ на площади. – Мешать не будет?
– Думаю, что нет, генерал, – ответил Тейл аб Эрхар. – Проповедники пытаются натравить на нас людей, но им это не очень удается. Толпа не так велика, чтобы ощутить свою силу. Главным образом собрались только те, кто дежурит тут днем и ночью. Вообще-то я думал, что народу будет больше, гораздо больше. Слухи ведь уже разлетелись по городу, а фанатиков в Ханговане хватает.
– Вот только овцам нужны пастухи, – заметил генерал, – без них овцы не знают, что делать. А о пастухах мы позаботились – в эту ночь большинство хангованских приходов остались без своих проповедников. – Он криво усмехнулся. – Нет, конечно, их никто не арестовывал. Просто его величество пригласил преподобных отцов в Кайр Гвалхал на срочное совещание. А они не могли отказаться.
– О! – произнес полковник, ничего не знавший об этой части плана. – Это очень предусмотрительно… Так какие будут приказы, государь? Отправить еще одно предупреждение?
– Нет, – ответил Имар, – это излишне. Все возможные предупреждения они уже получили и думают, что мы просто пугаем их. Полковник, отправляйтесь к гусарам и готовьтесь к бою. Атакуйте сразу, как только враг пойдет в наступление. А вы, капитан, – обратился он к Фергасу аб Гвыртиру, – прикажите открыть огонь. Мы покажем поборникам, что шутки закончились.
– Так точно, государь! – в один голос ответили оба офицера.
Тейл аб Эрхар сразу же погнал лошадь в сторону улицы, где расположилась ударная гусарская колонна, а Фергас аб Гвыртир вернулся к своим подчиненным и начал отдавать им приказы.
– Государь, вам лучше отъехать, – посоветовал генерал аб Рордан. – Пушки хоть и редко, но взрываются.
– Ничего, – твердо ответил Имар, – я рискну.
На самом деле он знал, что нет никакого риска. С ними был колдун, который позаботится о том, чтобы ни одна пушка не взорвалась, а в случае необходимости защитит его с генералом от пуль. Поэтому здесь они были в полной безопасности – почти так же, как за стенами Кайр Гвалхала.
Канониры зажгли фитили и по команде капитана поднесли их к запалам. От залпа первой же пушки Имару плотно заложило уши, и следующие выстрелы показались ему уже не такими громкими. Ядра по пологой дуге перелетели наискось через площадь, в большинстве своем не причинив никакого вреда, только два из них попали в крепостную стену, а еще одно разорвалось невдалеке от главных ворот, ранив, а может быть, и убив нескольких поборников.
«Вот и правильно! – мысленно похвалил Имар молодого Йорверта аб Торвала, известного на Лахлине под именем Эйнара аб Дилана из Таркаррая, предводителя архарских бунтовщиков. Сейчас он должен был скрываться в одном из домов поблизости, корректируя полет ядер. – Главное тут – не перестараться. Чтобы ни у кого и мысли не возникло о магическом вмешательстве».
Толпа на площади гневно взревела, и десятка с два самых отважных смельчаков, полностью утративших разум от такого святотатства, бросились вперед с явным намерением помешать солдатам перезарядить пушки для второго залпа.
Стрелки нацелили ружья, Фергас аб Гвыртир поднял руку и быстро оглянулся на короля. Имар решительно кивнул ему. К сожалению, так было нужно. Без этого не обойтись.
Затрещали ружейные выстрелы, и сумасшедшие сорвиголовы, не пробежав и половины пути, попадали наземь, заливая свежий снег алой кровью. Воины первой шеренги немедленно уступили место своим товарищам из второй, и капитан снова поднял руку, хотя явно надеялся, что второй раз отдавать такой приказ не придется.
Однако в толпе нашлось еще несколько десятков самоубийц, которые после второго залпа присоединились к погибшим. Тогда из соседнего переулка выступила пехотная рота, и напуганные такими решительными действиями люди кинулись врассыпную. Большинство, вместе с проповедниками, побежали под защиту собора Первых Святых, и это было самое разумное решение; кое-кто помчался на юг, рискуя при этом нарваться на военных по ту сторону площади; а самые глупые бросились ко Дворцу Святой Веры – и попали под копыта лошадей поборнической конницы, как раз хлынувшей на площадь. Руководство Конгрегации до последнего тешило себя надеждой, что со стороны короля это лишь очередное запугивание и он не решится перейти от осады к штурму, но теперь, поняв свою ошибку, отдало приказ о контрнаступлении.
