дипломатов, то там, то здесь валялись сумки и чемоданы, чадя, догорали «КамАЗ» и огромный остов третьего «Ила»… Обстрел прекратился. Чего зря снаряды жечь? «Духи» еще не знают, что улетели не все… Но скоро узнают — новости здесь разносятся быстро…
Подполковник дотащился до аэропорта, со скрежетом затормозил и зашел в здание. Посол сидел прямо на полу, рядом с ним начальник охраны, оба смотрели на радиста, который по-прежнему пытался наладить связь.
— Почему не улетели? — спросил Ветров.
Посол поднял на него красные глаза.
— С последней группой улечу! — тихо сказал он и снова переключился на радиста. — Давай, пробуй все диапазоны, запасные адреса — все!
Ветров спустился в бункер. Шестеро посольских с озабоченным видом сидели на чемоданах, Шаров, отойдя в угол, просматривал документы, которые обнаружил у убитых душманов, стараясь делать это незаметно или, по крайней мере, не привлекая внимания. Остальные столпились вокруг раненого Матвеева. Здесь были Акимов, Сергеев, Петров, Скоков и Фёдоров, которые наблюдали, как посольские женщины пытались облегчить страдания старшего лейтенанта. Сотрудник аппарата экономического советника Зина толкла какие-то таблетки и насыпала на бинт, готовя свежую повязку, а жена второго секретаря Нина гладила его руку, шепча какие-то ласковые слова.
— Как он? — спросил Ветров, наклоняясь над старшим лейтенантом.
— Попадание в локоть, боль, видимо, адская, — тихо ответил Акимов. — Вот, у Зины анальгин был, скормили ему целую пачку.
Капитан сделал паузу и задал вопрос, который волновал всех:
— А что наверху?
— Улетели, — буднично сообщил Ветров.
— Как улетели?! — ахнула Зина. — А мы?
— Ждать не могли, иначе всем бы конец…
Наступила тишина.
— Я могу поднять свои связи, — неуверенно сказал Шаров через некоторое время. — Заберут его в больницу. Хотя какие тут больницы. Но могут и в Пакистан переправить…
Матвеев с трудом разлепил запекшиеся губы:
— Я никуда не поеду. Труп на Родину довезёте?
— Довезём, не волнуйся, — уверенно кивнул Ветров. — Только не труп, а живого тебя довезём!
Фёдоров сзади прошептал на ухо Петрову:
— Что с нашими трупами будет? Сейчас «духи» опомнятся и пойдут стеной…
— Не ссы! — больно ткнул его локтем в живот Петров.
— Пойдемте, разведаем обстановку, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Шаров и пошел к лестнице.
Акимов двинулся следом.
Наверху радисту удалось установить связь. Погосов и Осинин оживленно обсуждали последние новости.
— Обещали прислать самолет! — сообщил начальник охраны на немой вопрос Шарова.
— Когда? — спросил разведчик.
— Этого не сказали!
— Ясно…
Они с Акимовым вышли наружу. Здесь было тихо, светило солнце, запах гари от останков самолёта уносился свежим ветерком в другую сторону.
Появились человек семь афганцев из охраны аэродрома, все они были в военной форме — генерал Дустум пытался поддерживать дисциплину в своем войске. Правда, носить форму стражи не умели и вид имели какой-то заспанный. В самом начале налёта они укрылись в отдельном бункере в другом крыле здания и теперь удивленно рассматривали, во что превратился объект их охраны. Угрюмо переглядываясь, осмотрели убитых душманов, потом направились к останкам самолета: металлическому скелету и обгоревшему силуэту на бетоне — неузнаваемой плоской копии огромного красавца «Ила»… Только четыре мотора сохранились и лежали на земле, на черных контурах крыльев, будто готовые поднять ввысь и унести в царство теней призрак сгоревшего транспортника… Постояли, покачали головами, поцокали языками. Наконец их внимание переключилось на шурави, которые тем временем все выбрались на свет Божий.
