Каков будет итог – трудно сказать. Не исключено, что профсоюз все-таки сочтет его виновным в случившемся, и Алекса постигнет самая страшная беда пилотов – запрещение полетов.
Впрочем, сейчас ему почему-то не было страшно даже это.
Он дал компьютеру команду на создание твердой копии отчета, встал из-за стола, открыл процессорную панель. Осторожно извлек гель-кристалл, хранящий в себе разум Эдуарда Гарлицкого и весь его странный мирок.
Как странно. Как нелепо. Гениальный ученый, человек, до конца раскрывший все тайны генетического кода, – уже многие годы обитает в комке кристаллизованной жидкости. Бесится, скучает, тоскует… вновь и вновь перестраивает чужие гены… строит виртуальные миры и ведет виртуальные войны… И все это время – строит, строит, строит бесконечные планы освобождения.
Даже если при этом ломает, ломает и ломает чужую свободу…
Алекс посмотрел на лючок маленькой, встроенной в стену каюты микроволновки. Иллюзия полноценного жилища. Разогреть бутерброды, пожарить на инфракрасном гриле кусок мяса.
Или спалить целый мир с его единственным обитателем…
Алекс достал нейропереходник, вогнал кристалл в контактную поверхность и завязал на голове ленту.
Не было ни рек и лесов, ни замков и драконов.
Не было стражников с мечами и обольстительных дев в прозрачных одеяниях.
Было серое песчаное поле и низкое серое небо.
На увязшем в песке простом деревянном стуле сидел человек средних лет, одетый в старомодный костюм, с повязанным на шее галстуком – этой архаичной ритуальной удавкой, если верить фильмам о древней жизни.
Алекс подошел к генетику Эдуарду Гарлицкому, остановился, вглядываясь в лицо.
Странно.
Он не был копией спеца, маскировавшегося под Поля Лурье. Но сходство казалось несомненным. Не в чертах лица, не в мимике и не в возрасте… Неуловимое сходство – будто сдираешь все наносное, неважное и проступает общая сущность.
– Вы обезвредили агента? – спросил мужчина.
Алекс кивнул.
– Ким? – уточнил Гарлицкий.
– Да. Как только вам пришла в голову идея сделать такое?
Он не понял тона.
– Избыток свободного времени, Алекс. Читаешь мифы и невольно примеряешь возможности сказочных персонажей на реальную жизнь. Что можно осуществить, а что нельзя. Что пригодится, а что бесполезно…
Гарлицкий осекся.
– Бог вам судья. – Алекс присел рядом, прямо на песок. Эдуард не позаботился создать второй стул. – Так вы все знали про заговор?
– Невозможно знать все, молодой человек. Лишь в сказках герой обретает всесилие и всезнание. – Генетик улыбнулся. – Да и нет в этом ничего хорошего. Во многая знания – многая печали.
– Я хочу быть печальным.
Гарлицкий вздохнул.
– Алекс Романов, поверьте, я не участвовал в этой сложно задуманной провокации. Но некоторую информацию о ней я имел. Незначительную…
– Ким встретилась со мной случайно?
– Конечно.
– Вы изначально знали, что на корабле – агент?
– У меня возникало такое предположение. Вот после убийства сомнений уже не было.
Алекс покачал головой:
– Все-таки, мне кажется, что вы врете.
– Почему же? – с живым интересом спросил генетик.
– Вы слишком спокойно реагировали на произошедшее. Вы… будто знали все заранее. Каждый наш шаг.
– Молодой человек, проживите хотя бы десяток лет бесплотной мыслящей тенью, – с иронией сказал Гарлицкий. – Вы увидите, как меняется ваше представление об опасности и реакция на нее. Я привык к мысли, что могу умереть в любой момент – и ничего не
