– Деньги мне нужны сейчас.
– Открою тайну, – понизил голос хозяин, – я на грани разорения.
– Это значит – "нет"? – прямо спросил Ферзан.
– Это значит – "с удовольствием, но не могу". Нет никакой возможности. Конечно, если бы нашелся какой–то залог...
– Как в прошлый раз? – почти шепотом задал вопрос всадник.
Кайс прекрасно понимал, что голос он понизил не из опасения быть услышанным, а потому, что его душила ярость.
– Как в прошлый раз. Я бы смог тогда оперативно найти того, кто мне самому выдал бы ссуду.
– Я предоставил в залог все, что у меня было. И вам, наверняка, известна стоимость этих камней. Вы дали едва ли четверть от их цены.
– Я отдал почти всю наличность. Нам скоро нечем будет выплачивать проценты по вкладам. Да что там проценты, мои слуги скоро останутся без содержания. А цена на смарагды – вопрос крайне зыбкий. Мы обсуждали же это в прошлый раз. Да, ваши камни ничуть не хуже тех, что привозят из Египта...
– Они лучше. И вам это известно, – прервал его Ферзан.
– Пусть так, пусть лучше. Но кому их сейчас можно продать? Да еще в таком количестве. Я и так сильно рискую. Даже если война вот–вот закончится, безусловно, победой великого Дария, долгих лет ему жизни... Другой исход и невозможен. Трусливый враг будет разбит, а его жены и дочери будут мыть ноги нашим рабам. Что случится тогда?
Ферзан промолчал.
– Я вам отвечу. Вновь начнется оживленная торговля с Египтом. Накопленные там за эти пару лет камни попадут на наш рынок, и цена рухнет. Таковы законы рынка. Поэтому, и только поэтому, я не могу дать за них больше того, что уже дал.
– Что же, мне жаль.
– А мне–то как жаль! – голос Эгиби звучал очень убедительно.
Царский посланник поднялся.
– Суеверные люди из числа моих соплеменников, – произнес он, – считают, что серебро – это лунные слезы. И многие говорят, что чем большим богатством обладает человек, тем больше их придется ему однажды пролить. Странное заблуждение глупых людей. Правда? А может, эти люди и не так уж глупы.
Больше не было произнесено ни слова. Кайс услышал, как командир всадников вышел, а через некоторое время во двор вошел другой человек, судя по голосу, тот самый, который сопровождал Эгиби в театре.
– Он ушел, – сказал раб и один из самых верных людей главы торгового дома.
– Он вернется. Ты ведь все слышал?
– Да, мой господин.
– Серьезная угроза, – задумчиво произнес Эгиби, – медлить нельзя.
– Мы не готовы. Не все еще продано. Последний караван ушел вчера. Там камни и монеты, но часть кухонного золота еще здесь.
Услышав это, Кайс весь напрягся. Главное, чтобы они вот прямо сейчас не приказали выносить его отсюда. Выходило так, что банкир, и правда, тайно распродавал свою собственность, а вырученные богатства переправлял в какое–то тайное место. Очевидно, хитрец надеялся таким образом переждать смутные времена. Но вот про какие смарагды говорил Ферзан? Уж не про те ли, которые пропали при покорении Бактрии? Если так, то получается, что он их и похитил. Это было шокирующее открытие, которое необходимо еще было обдумать.
– Завтра к полудню они должны вернуться и вечером выйти вновь, – продолжил тем временем египтянин, – к тому же не по всем закладным собраны долги, а это тоже немалая сумма.
– Знаю, все знаю. Но риски сильно выросли, – ответил Эгиби. – Он готов был наброситься на меня. Если бы это позволило ему получить хотя бы часть суммы, звереныш убил бы без раздумий.
– Он не посмеет напасть в открытую.
– Как знать. Когда лев слабеет, на первые роли выдвигаются шакалы. Государство гибнет. И кто его остановит? Пока новый царь зверей утвердится во власти здесь, многие будут растерзаны. Нам нельзя оказаться среди них. Хамид
