“Уилл”,- промурлыкала она мое имя. Не было ни единого шанса, что мы закончили.
Упираясь одной рукой на подушку, я посмотрел на нее. “Тебе понравилось?”
Она кивнула, беспощадно кусая свою нижнюю губу.
“Покажи мне. Потрогай себя для меня”.
Сначала ее взгляд был сомневающимся, но затем стал решительным. Я смотрел, как она провела рукой по своему телу, слегка притронулась к моему все еще эрегированному члену, после чего вернулась к себе. Скользнув двумя пальцами к клитору, она погрузилась в свои ласки.
Проведя рукой по ее груди, я нагнулся и сказал: “Доведи себя до оргазма”.
“Помоги мне”,- просила она, с полуприкрытыми от возбуждения глазами.
“Когда ты себя трогаешь, меня рядом нет. Покажи мне, как ты это делаешь. Может, мне тоже нравится на тебя смотреть”.
“Я хочу, чтобы ты смотрел на меня и помогал мне”.
От нашего секса ее плоть все еще была теплой, мягкой и чертовски влажной. С моими пальцами внутри нее, и ее пальцами снаружи, мы нашли общий ритм – она ласкала себя, а я двигался в ней – и, твою мать, было так удивительно наблюдать ее такой раскованной и пылкой, смотрящей попеременно то на свой живот, куда я кончил, то на мой твердеющий член.
Ханна быстро дошла до грани, и как только она начала толкаться в мою руку, она развела ноги еще шире по сторонам, приоткрыла губы, вся напряглась, и буквально взорвалась с криком.
В своем экстазе она была прекрасна – розовая кожа и напряженные соски. Я не мог остановиться, и продолжал пробовать ее, покусывая ее грудь, понемногу замедляя движения своей руки.
Придя в себя, она посмотрела на наш вид – мы были потные, а на ее теле все еще оставались следы моего удовольствия. “Думаю, нам нужно принять душ”.
Я рассмеялся. “Думаю, ты права”.
Но мы до него так и не дошли. Мы начинали подниматься, но потом либо я поцеловал ее в плечо, либо она кусала меня в ответ, и мы снова заваливались в кровать, пока время не достигло 11:00 и мы оба не отказались от идеи пойти на работу.
После того, как мы снова начали целоваться, я взял ее, перегнутую через край кровати, и обессиленный рухнул на нее. Она перевернулась на спину и стала играть с моими мокрыми от пота волосами. “Ты голоден?”
“Немного”.
Она хотела подняться, но я притянул ее обратно к себе, целуя ее в живот. “Но не настолько голоден, чтобы встать”. Обнаружив на ее тумбочке шариковую ручку, я неосознанно потянулся к ней, бормоча “Лежи на месте”, и открыл зубами колпачок.
Ханна оставила окно в спальню приоткрытым на маленький зазор, и до нас доносился шум города, пока я что-то вырисовывал на гладкой коже ее бедра. Она даже не спрашивала, что я делаю, и казалось, что она даже не придавала этому значения. Ее руки скользнули в мои волосы, потом спустились к моим плечам, и дальше перебрались к моей скуле. Она осторожно очерчивала мои губы, мои брови, мой нос. Она трогала меня так, словно она была слепа и изучала меня прикосновениями, чтобы угадать, подходим ли мы друг другу.
Закончив, я отклонился назад, восхищаясь своей работой. Мелкими буквами я написал часть своей любимой цитаты, которая теперь красовалась от ее бедра до надлобковой области.
Кто обладает малым, тем обладают меньше.
Мне нравились темные чернила на ней. То, что это было написано моим почерком - нравилось еще больше. “Я хочу вытатуировать это высказывание на твоей коже”.
