– меня это делало спокойным, трепетным и знающим. Я не хотел это обсуждать, потому как не хотел, чтобы у кого-нибудь из нас был шанс это ограничить.
Сделав глубокий вдох, я пробормотал: “Все дело в тебе. Я просто не уверен, что мне нужен секс”.
Отстранившись от меня, она медленно села. Простынь сползла с ее тела, и она потянулась за футболкой, валяющейся на другом конце кровати.
“Так, хорошо. Это… неловко”.
Ой, черт. Это не совсем то, что я хотел сказать. “Нет, нет”,- сказал я, присаживаясь за ней и целуя ее в плечо. Забрав у нее футболку, я бросил ее на пол. Я провел языком по ее позвоночнику, и обняв ее за талию, заскользил руками вверх, останавливаясь на уровне ее сердца.
“Я пытаюсь сказать, что я хочу больше, чем просто секс. Я испытываю к себе чувства, которые выходят за рамки сексуального влечения”.
Она затихла, и практически застыла. “Нет, не испытываешь”.
“Не испытываю?”- я уставился на ее напряженную спину, а мой пульс ускорился скорее от гнева, нежели от беспокойства. “Что значит, я не испытываю?”
Встав, она укуталась в простыни. В мои вены тут же хлынул жидкий лед, охлаждая каждую часть меня. Я неотрывно смотрел на нее. “Ты… что ты делаешь?”
“Прости. Просто… у меня дела”. Пройдя к гардеробному шкафу, она стала вытаскивать одежду. “Мне нужно на работу”.
“Сейчас?”
“Да”,- ответила она.
“То есть, я говорю тебе о том, что испытываю к тебе чувства, а ты выставляешь меня за дверь?”
Она повернулась ко мне лицом. “Мне просто сейчас нужно уходить, понятно?”
“Я вижу”,- ответил я, и она проковыляла в ванную комнату.
Я был унижен и взбешен. Я так этого боялся. Кто мог подумать, что я все испорчу только тем, что влюблюсь в девушку? Я хотел выбраться из этой квартиры к чертям собачьим, но и хотел притащить ее обратно сюда. Возможно, нам обоим есть над чем подумать.
Часть тринадцатая
Закрыв за собой дверь, я сделала несколько глубоких вдохов. Мне нужно было личное пространство. Мне нужно было несколько минут для того, чтобы понять, какого хрена происходит. Я думала, что этим утром Уилл отказался от меня так же, как он это делал с несметным количеством завоеванных им женщин, а теперь он говорил о том, что хочет большего?
Какого черта?
Для чего он все усложнял? Больше всего в Уилле мне нравилось то, что окружающие его люди всегда понимали, кем они для него являлись. Хорошо это было или плохо, но каждый знал свое место. Уилл никогда ничего не усложнял. Секс без усложнений. Конец истории. Было легче, когда мне не нужно было обдумывать иные возможные варианты развития событий.
Он был плохишом, который зажигал с моей сестрой в сарае. Он был объектом моих подростковых фантазий. Не то, чтобы я провела свою юность влюбленной в него – напротив – я его хотела, но понимала, что он мне не светил, и от этого мне было только легче.
