То ли от теплого барного воздуха, то ли от двух глотков алкоголя, ее щеки разрумянились, а глаза заискрились. Она медленно моргала, смотря на меня, и я улыбнулся.
“Ты такая хорошенькая”,- сказал я, облокачиваясь на столешницу. Она откусила кусочек морковки. “Спасибо”.
“Думаю, через несколько минут я оттрахаю тебя до полуобморочного состояния”.
Изображая равнодушие, она пожала плечами и пробормотала: “Хорошо”.
Но потом, она протянула свои ноги, и обхватив мои бедра, притянула к себе, зажимая меня между ними. “Несмотря на мою упомянутую ‘работу’, если хочешь, можешь лишить меня сна на всю ночь”.
Одной рукой я расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке. “И что ты хочешь, чтобы я сегодня с тобой сделал?”
“Все”.
Я приподнял бровь. “Все?”
Подумав над своими словами, она прошептала: “Все, что угодно”.
“Мне это нравится”,- сказал я, становясь ближе и проводя носом по ее длиной шее. “Это именно тот вид секса, при котором я узнаю, что тебе нравится. Я учусь распознавать все твои звуки”.
“Я думала…” Она умолкла, выписывая в воздухе морковкой что-то наподобие круга. “Разве самый лучший секс не тот, которым ты занимаешься с близким человеком? Например, она лежит сонная на кровати, и когда он оказывается рядом, она прижимается к нему уже чисто инстинктивно, понимаешь? Ее лицо зарывается ему в шею, а он водит по ее спине руками, и стянув ее трусики, врывается в нее, даже не сняв юбки. Он уже знает, что под ней. Может, ему просто не терпится сначала оказаться внутри нее. И ему уже не обязательно снимать с нее одежду в заведенном порядке”.
Отклонившись, я смотрел на то, как она звучно откусила морковку. Эта картинка в ее воображении была настолько яркой. Лично я никогда не считал, что привычный секс – это лучший вид секса. Хороший вид секса - конечно. Но то, как она о нем говорила, то, как ее голос понизился, а глаза закрылись… это было описание лучшего вида секса. Я мог представить эту жизнь с Ханной, где мы делили бы кровать, кухню, ссоры и бюджет. Я представлял, что она дуется на меня, а я прихожу к ней мириться и добиваюсь своего любыми способами, потому что она моя, и раз уж это Ханна, она сама мне разболтает о своих мыслях и своих желаниях.
Черт. Она была сексуальной не в общепринятом смысле. Она была сексуальной, потому что ей было все равно, что я смотрел на то, как она грызла морковку, или что ее волосы неаккуратно выбивались из хвоста, который она не потрудилась привести в порядок с тех пор, как мы лежали с ней на диване. Ей было комфортно в своем теле, и она не стеснялась чужих глаз. Я никогда не встречал такой женщины, как Ханна. Она бы никогда не подумала, что я смотрел на нее, потому что оценивал. Она бы подумала, что я смотрел, потому что слушал. И так оно и было. Я был готов всю жизнь слушать ее болтовню о привычном сексе, об анальном сексе, о порно фильмах и прочей ерунде.
“Ты смотришь на меня так, как-будто я еда”. Расплывшись в широкой улыбке, она протянула мне морковку. “Хочешь морковку?”
Я замотал головой. “Я хочу тебя”.
Подняв свои руки, она расстегнула оставшиеся пуговицы ее блузки и стянула ее с плеч.
“Скажи мне, что тебе нравится”,- прошептал я, вставая еще ближе и покрывая поцелуями ее горло.
“Мне нравится, когда ты кончаешь на меня”.
Я тихонько рассмеялся в ее шею. “Это я знаю. Что еще?” “Когда ты смотришь туда, где двигаешься во мне”.
Снова замотав головой, я настаивал: “Скажи мне, что тебе нравится из того, что я делаю с тобой”.
Слегка пожав плечами, Ханна пробежала пальцами по моей груди и взявшись на край футболки, стянула мне ее через голову. “Мне нравится, когда ты меня швыряешь, и берешь, что хочешь. Мне нравится, когда ты ведешь себя так, будто мое тело принадлежит тебе”.
