Закипев, чайник свистом нарушил тишину кухни и отойдя от нее, я налил ей кипяток в чашку с чайным пакетиком. “Когда я прикасаюсь к тебе,- сказал я, ставя чайник на место,- твое тело принадлежит мне. Чтобы целовать, чтобы трахать, чтобы пробовать”.
Подняв бровь, она послала мне милую улыбку. “Знаешь, когда я прикасаюсь к тебе, твое тело тоже принадлежит мне”.
Потянувшись, она добавила мед в свою чашку и мои мозги окончательно расплавились.
Забрав от нее мед, я собрал пальцем немного густой сладости и намазал ей на грудь. Она не отрывала от меня глаз – очевидно, ее чай остынет.
“Тогда возьми все в свои руки”,- сказал я, целуя ее в щеку. “Скажи мне, что мне делать дальше”.
Она сомневалась буквально секунду. “Слизни это”.
Я застонал от ее тихого приказа, и провел языком по выпачканному в меде местечку и всосал его в рот с такой силой, что оставил на коже красный след. “Что еще?”
Пока я водил языком по ее телу, она завела свои руки за спину, и расстегнула лифчик. Добравшись до ее соска, я подул на его вершинку, и взял его в рот. Резко втянув в себя воздух, она прошептала: “Увлажни их”.
Наклонившись, я принялся выполнять именно то, что она сказала, полизывая ее грудь, посасывая ее соски, проводя по ним языком до тех пор, пока ее кожа не стала блестеть. “Скоро я их трахну”.
“Зубы”,- прошептала она. “Укуси меня”.
Прохрипев, я закрыл глаза и стал покусывать выпуклость ее груди, находя сладкие следы от меда. Проведя руками вниз к ее бедрам, я расстегнул ее джинсы и спустил их вместе с трусиками, чтобы она скинула все на пол.
Сидя с широко раздвинутыми ногами, она скользила руками по моим плечам. “Уилл?”
“Мммм?”- поддразнивая, я водил по ее ребрам и взял ее груди в каждую руку. Я знал этот ее тон – им она меня умоляла.
“Пожалуйста”.
“Пожалуйста, что?”- спросил я, осторожно прижимая свои губы к ее соску. “Пожалуйста, передать тебе чай?”
“Трогай меня”.
“Я трогаю тебя”.
Она сердито зарычала. “Трогай меня между ног”.
Зачерпнув пальцем еще немного меда, я нанес его ей на клитор, втирая в ее плоть и одновременно покусывая нежную кожу ее груди. Застонав, она запрокинула голову назад, и подняв свои ступни на столешницу, раздвинула ноги еще шире.
Нагнувшись, я провел языком по ее укромному местечку, не дразня, даже не имея на это сил. Мед с ее кожи был самым теплым и самым вкусным. “Твою мать”,- прошептал я, аккуратно посасывая ее маленький комок нервов.
Вцепившись в мои волосы, она стала дергать за них, но не для удовольствия. Притянув мое лицо, она наклонилась, чтобы поцеловать меня. У нее на языке тоже был мед, и я точно знал, что теперь этот вкус для меня всегда будет ассоциироваться с Ханной.
Ее тихие стоны, заполняющие тесное пространство между нашими губами и языками, мягко отдавались эхом, и стали напряженнее, когда опустив руку, я стал играть с ней именно там, где она была наиболее мокрой и горячей. Столешница располагалась чуть выше моих бедер, но если бы Ханна захотела, я смог бы ее трахнуть прямо здесь, на кухне.
“Мне нужно взять презерватив”.
