“Хорошо”,- сказала она, вытаскивая свои пальцы из моих волос.
Повернувшись, я помчался в коридор, шлепая босыми ногами по полу, по пути расстегивая джинсы. Вытащив необходимое из коробки своего выдвижного шкафа, я направился на кухню, но Ханна уже стояла в центре моей спальни.
Она была абсолютно обнаженной и, не сказав ни слова, подошла к моей кровати и забралась на самую середину. Усевшись на пятки, она положила одну руку на колено и ждала меня. Желая меня.
“Я хочу здесь”.
“Хорошо”,- сказал я, спуская джинсы вниз.
“На твоей кровати”.
Я понял, подумал я. Совершенно понятно, что ты хочешь заняться сексом, если сидишь на моей кровати в чем мать родила, а я стою над тобой с презервативом в руке. Но затем я понял, что она говорила о другом. Ей было интересно, находилась ли моя кровать под запретом – был ли из тех плейбоев, которые никогда не приводили женщин домой и уж тем более не впускали в святая святых – свою спальню.
Неужели они будут всегда? Ее невысказанные вопросы, и неуверенность в том, что я давал ей что-то особенное, чего не давал никому? Разве ей было мало своей тайной возможности разбить мне сердце?
Присоединившись к ней на кровати, я стал зубами разрывать пакетик, но, протянув руку, Ханна забрала его у меня.
“Твою мать”,- простонал я, смотря, как она нагнулась и лизнула мой член. “Черт побери, я обожаю твой охренительный рот”.
Поцеловав головку, она провела языком по стволу. Затем, втянула меня в свой рот.
“Мне нравится на тебя смотреть”,- еле выговорил я. Эти ощущения от ее действий, эта картинка… я сомневался, что смогу сдержаться. “Мне кажется, я сейчас кончу”.
“Я едва к тебе прикоснулась”,- сказала она, с очевидной гордостью.
“Я знаю. Просто это слишком… много”.
Раскатав латекс по моему члену, она легла на кровать. “Готов?”
Нависнув над ней, я посмотрел на наши тела, после чего занял нужную позу, чтобы скользнуть в нее. Она была такой теплой, такой влажной, но я хотел, чтобы это длилось долго, хотел оттянуть этот момент как можно дальше. Подав бедра назад, я стал играть головкой своего члена с ее клитором.
“Уилл”,- проскулила она, приподнимая свои бедра.
“Ты хоть понимаешь, насколько ты мокрая?”
Опустив свою дрожащую руку вниз, она прикоснулась к себе. “О, Господи”.
“Это из-за меня? Слива, я никогда не был настолько твердым”. Я чувствовал пульсацию, которая отдавалась глухими ударами по всей длине моего члена.
Схватив меня, она резко вдохнула, и прошептала: “Пожалуйста”.
“Пожалуйста что?”
Открыв глаза, она еле слышно произнесла: “Пожалуйста… войди”.
Я улыбнулся, наслаждаясь ее сладкой, нетерпеливой агонией. “Твое местечко ноет?”
“Уилл”. Она заерзала подо мной, пытаясь отыскать меня своими руками и бедрами. Поднеся ее пальцы к своим губам, я втянул в свой рот каждый ее палец, посасывая ее сладость.
