— Граф, — ответил я.
Он вышел, я быстро прикидывал, кого можно привлечь для рискованного и очень не рыцарственного подвига, и с горечью видел, что опираться придется в основном на людей неблагородного происхождения, у которых спесь и память о длинной родословной не заслонит суровую реальность.
Нортон прибыл нескоро, он из тех, кто предпочитает быть со своими людьми, а не в королевской свите, слегка запыхался, явно гнал коня во весь опор, лицо слегка покраснело, что для всего невозмутимого начальника внешней разведки просто редкость.
— Ваше величество?
— Сэр Норберт, — ответил я. — Присядьте, сэр Норберт. Задержу вас ненадолго, но хочу, чтобы разговор был не короля с вассалом, а соратника с соратником.
Он сел, взглянул настороженно.
— Я весь внимание, ваше величество.
Я опустился за стол напротив, создал две чаши с легким вином, одну пустил по столешнице в его сторону. Он медленно и степенно взял, не сводя с меня взгляда.
Я сказал с натугой:
— Сэр Нортон… Помните, я предостерегал вас, чтобы не высовывались из леса? Дескать, сами можем стать добычей.
Он кивнул.
— Да. Я лично проследил, часовые больше никого не выпускают.
— Хорошо, — сказал я, — но на этот раз… мне кажется, у нас ничего другого не остается, как… сдаться.
Он охнул, отшатнулся.
— Ваше величество?
Я сказал невесело:
— Вы не ослышались, доблестный и благороднейший сэр Норберт. Мы сдадимся. Раздавленные, испуганные и смиренные, выйдем безоружными и без-доспешными… Пусть нас схватят и уведут в корабль…
Он переспросил быстро:
— Безоружными? И даже без доспехов?
— А что от них толку? — спросил я.
Он смотрел на меня холодными глазами.
— Ваше величество… мне ваш план не совсем ясен…
— Ага, — сказал я, — все-таки догадываетесь? Если все наши попытки дать им отпор проваливаются, а они уже набрали народу немало, могут вот- вот взлететь… значит, нужно поставить на кон все. Только одна попытка! Последняя. Все или ничего.
Он пробормотал в озадаченности:
— Но… как? Если мы будем без оружия?
— Я бы сам хотел пронести оружие, — признался я, — но вы же видели, сразу убивают тех, у кого хот* бы нож в руке!
— Значит, — сказал он, — уязвимы.
— Уязвимы, — согласился я. — Если пленных увозят, это шанс.
— Какой? — спросил он. — Что уцелеем?
Я покачал головой.
— Уцелеть хочу вместе с человечеством. Думаю, берут на борт не для того, чтобы там убить… хотя кто знает, ритуалы могут быть всякие. У нас будет время, хоть и немного, чтобы осмотреться, выработать план. У меня к вам особая просьба.
Он пробормотал:
— Догадываюсь…
— Барон?
— Нужны те, — ответил он, — кто сумеет притвориться. Рыцаря трудно заставить согнуться, даже поклониться против его воли, а мои люди из простонародья, им проще… Верно?
— Верно, — признался я. — Начинайте отбирать людей, я просмотрю их на предмет профпригодности попозже. А я пока подготовлю наших алхимиков.
Он нахмурился.
— Они пойдут тоже?
— Барон, — ответил я с укором, — им придется сыграть важную роль. Их я давно обучил, как составлять греческий огонь, а для обучения ваших людей просто нет времени.
