Но что у этих, пришедших со звезд?..
Странности еще в том, что такие невероятные способности самих чужаков и такие непонятой в их поведении. Конечно же, могу объяснить неизведанностью инозвездной психики, однако все равно остается необъяснимым факт исполинского разрыва между их мощью, как технической, так и в личном плане, и крайне скудными возможностями поведения.
Первыми я заметил арбалетчиков, хотя не столько заметил, как учуял. Схоронились в кустах по обе стороны дороги хорошо, но ветерок донес запах немытых тел. Могу даже сказать, сколько человек на одной стороне, сколько на другой, кто сыт, кто голоден, сколько молодых парней, а сколько ветеранов…
Надеюсь, звездные твари не обладают таким нюхом. Вот зрение у них, да, в сотни раз лучше нашего.
Хотя, с другой стороны, умение видеть хорошо в полной темноте не значит, что видят так же хорошо и на свету.
Мысль неожиданная, я торопливо начал ее разворачивать, как завернутую в плотную фольгу конфетку, но голос Альбрехта вернул к действительности:
— Ваше величество… Вон там!
Я мысленно провел линию от кончика его пальца на вытянутой руке, там две невысокие каменные гряды почти сходятся, оставив узкий проход в два десятка ярдов. Дорога утоптанная, никто не пойдет по косогору, если рядом ровная земля.
— Удобное место, — согласился я.
— Думаю, — сказал он, — сэр Вудгард со своей частью отряда будет ждать слева, а справа поставит виконта Кернешира.
Я пробормотал:
— Полагаете, встанут друг против друга? Впрочем, между ними едва ли сотня ярдов.
Мы начали подниматься на вершину невысокого холма, однако Альбрехт резко остановил коня и тут же ухватил арбогастра за повод. Бобик подпрыгнул и тут же ревниво выдернул ремень из его руки.
Альбрехт сказал с опаской:
— Собачка бдит… однако, ваше величество, мы должны остаться здесь. Я настаиваю!
Я пробормотал:
— Граф, не нужно так драматично. Я сам сказал, посмотрим со стороны. Так что да, место тут достаточно защищенное. Не дует, во всяком случае. Бобик, спасибо! Будь рядом.
— Спасибо за понимание, — ответил Альбрехт с облегчением и чуть пристыженно. — Просто вы иногда слишком уж. А иногда и не иногда. А как бы!.. Потому и…
— Понимаю, граф, — ответил я легко. — Извинения приняты, хотя вас извиниться хрен кто заставит.
Давайте спешимся, кто знает, сколько те твари будут ловить народ.
Он хмыкнул.
— Если все не погибли в ловчих ямах, ваше величество!
— Хорошо бы, — пробормотал я. — Но что-то жизнь отучила меня от такой легкости.
— А я верю, — произнес он.
— Верить, — согласился я, — хорошо. Тепло так. Защищенно. Как бы защищенно.
— Вот-вот!
— Только не верю, — закончил я неожиданно, — что верите. Вас жизнь обламывала чаще, чем меня, граф.
Так что не надо, а?.. Я тоже обломанный. За меня не двух небитых, а десяток дадут. Еще и приплатят.
Он криво улыбнулся.
— Попробовать же стоило? Вера многим дает утешение.
— Слабых в самом деле много, — согласился я. — Но они не мы, граф?
Он вздохнул, прыгнул на землю, а повод забросил на седло. Бобик в ожидании пошел все расширяющимися кругами. Я цыкнул, указал место рядом с арбогастром.
Бобик посерьезнел, ощутил неладное, а я тоже спешился и прошел вслед за Альбрехтом на самую вершинку. Холм невысокий, уже почти сровнявшийся с землей, но все-таки отсюда прекрасный вид как на город, так и на долину внизу.
— Надеюсь, — сказал я, — на двух человек внимания не обратят… Особенно если будут гнать хотя бы пару сотен голов.
— Вы оптимист, — сказал Альбрехт. — Пару сотен!.. Или это пессимист?.. Я ставлю на то, что часть охотников погибнет в ловчих ямах. Остальные вытащат их тела и понесут обратно.
— Без добычи?
Он подумал, кивнул.
