нового, то ты займешь место возле него. И твой череп тоже украсит мой сервиз! Эй, там! Позвать сюда Эйхмана!
— Полли, нам придется подняться наверх, — напомнила Антиопа. — Что будем делать с этим?
Ипполита смерила меня презрительным взглядом.
— Возьмем с собой. Никуда он не денется. Девочки за ним присмотрят.
Наверх поднимались быстро. Впереди королева, за ней сестренка, потом я в окружении десятка девушек из лучших семей. Мне бы радоваться, но настроение было почему-то не самое игривое.
В покоях, которые хотя и отличались аскетизмом, но все же были поуютнее пыточной камеры, нас встретил совершенно седой старичок в традиционной островерхой шляпе. Перед ним на столе стоял все тот же бокал-череп, в центре нарисованной мелом пентаграммы. Только вместо вина в черепе бурлила какая-то неприятная зеленая жидкость с резким запахом.
— Этот гад готов отвечать на вопросы? — брезгливо бросила королева.
— Всегда готов, — с поклоном ответил некромант.
— Вызывай!
Над бокалом заклубился зеленоватый дым.
— Маг Фелициус, отвечай на вопросы своей повелительницы! — заунывным голосом пропел некромант.
— Говори, маг, где моя дочь! — заорала Ипполита.
— Я уже сотню раз отвечал, что она там, откуда не возвращаются, — прошелестел почти неслышный голос из облака пара.
— Ты убил ее! И теперь будешь мучиться вечно!
— Но это не вернет ее. Оттуда нет возврата.
— Почему ты не захотел отдать мне ее труп? Что ты с ним сделал? — продолжала заводится Ипполита. Я понял, что разговор заходит в тупик.
— Простите великодушно, королева, но позволено ли мне будет задать несколько вопросов магу? — попытался вклиниться я.
— Зачем? Он же и так все сказал!
— И тем не менее, позвольте мне.
Я на всякий случай поклонился Ипполите, и повернулся к облаку пара.
— Здравствуйте, маг Фелициус. Я хотел бы кое-что уточнить у вас. Скажите, Вы лично убивали Джильдину, или это сделал кто-то другой по вашему поручению?
— Я вообще не собирался ее убивать. Эта чертовка сняла магические путы и сбежала от меня.
— Очень хорошо. Но вы бросились в погоню?
— Я тогда был сильно занят, и пропажу обнаружил только через пару дней. Сразу же пустил по следу гончих, но девчонка ухитрилась пробраться на Багер, и след ее затерялся.
— Но вы потом все же выследили ее?
— Да, но она снова вырвалась и ушла за грань. Она предпочла смерть, хотя я вовсе не собирался ее убивать. Мне просто нужно было пробраться в подвалы этого замка.
— Ну, в подвал Вы точно попали. Хотя и не совсем по своей воле. Вы сказали, за грань? Или за барьер?
— Это одно и то же. За той стеной нет жизни, оттуда никто еще не выходил. Иногда отчаянные головы уходят за грань, но еще никто не вернулся обратно. Никто не знает, какая именно там поджидает смерть, но надеюсь, что быстрая.
— То есть Вы хотите сказать, что Джильдина, дочь присутствующей здесь королевы Ипполиты, удирая от ваших слуг, убежала за барьер? Я правильно Вас понял? А утверждение о ее смерти — всего лишь Ваше предположение? Так или нет? И поэтому никто не сможет достать ни ее, ни ее труп?
— Это не предположение. За барьером нет жизни, и вырваться из-за него не удавалось никому. Никто не сумеет выжить там. Даже великий Жиголост пропал за барьером, а сильнее него мага не было.
— Жиголост? Помню такое имя. Да нет, он спокойно живет в том мире, чем-то своим занимается. Отгрохал башню в самом центре этих земель. И очень своеобразно проявляет свою силу: не становится правителем сам, но и не дает никому захватить в том мире власть единолично. Мы об одном и том же Жиголосте говорим?
— Да… похоже на него. Он никогда не хотел заниматься управлением, но и не терпел никого выше себя. Хотя это и невозможно. Но… как это может быть? За барьером верная смерть!
— Уважаемый маг, я ценю вашу способность делать заключения и обобщать факты, но на этот раз она Вас подвела. Да, за
