— Почему, с золотом все как раз нормально. Лежит себе в сокровищнице. А вот эта парочка… В общем, когда начали делить золотишко, заметил я среди всей кучи перстенек. Вроде простенький, но видно, что старинной работы. И только хотел взять посмотреть, как Сэм выхватил его прямо из-под носа, и ходу. А Фродо за ним. Потом вернулись, все морды помятые. Видно, крепко подрались из-за него. Но перстенек так и не отдали.
Дальше — хуже. Стали от народа таиться. И между собой грызлись, но далеко друг от дружки не отходили. Все перстенек перепрятывали. Как будто он нужен кому-то, кроме них. В дальние пещеры перебрались. Да и лысеть стали, кожа какая-то мерзкая стала, как у лягушек. Последний раз их Кривозуб видел — в лохмотьях, исхудали, на лягушек похожи. Живут где-то возле подземной речки, на нижних уровнях. Туда ни один нормальный гном за мешком золота не полезет. В общем, пропали ребята. Только я от греха все остальное золото у народа на нормальное по весу обменял, да в сокровищницу и сложил. От греха подальше.
— И больше никто не вернулся? Из десяти с чем-то человек?
— Шестеро пыталось. Из тринадцати, — хмуро отозвался Дьюрин. — А с ними еще… ладно, пойдем. Сам увидишь.
Он вышел из каморки и мы снова пошли куда-то по коридору. Честно говоря, я уже давно забыл, в какую сторону мы идем. Свернув пару раз, мы оказались перед баррикадой из камня. Точнее, кучей обработанных каменных блоков. Высотой почти до потолка. А за баррикадой сидело с десяток гномов. В доспехах и с арбалетами.
— Учти, пройти здесь невозможно. — снова сообщил мне Дьюрин. — Будь ты хоть дважды герой из легенды. Особенно с той стороны. И ко входу, откуда ты пришел, дорога перекрыта. А если и выйдешь каким чудом — там тебя Орги порвут на куски. Даже если ты их родной мамой назовешься. Они не любят тех, кто пытается вернуться.
С этими словами он протиснулся в узкую щель. Посопев, за ним пролез и я. Бобик протиснулся следом и спрыгнул на пол.
С этой стороны баррикада оказалась довольно ровно сложенной стеной. А так как проход здесь был довольно высоким, то высота стены оказалась выше моего роста. А дальше было что-то вроде армейского кладбища. Ровные холмики, числом шестнадцать. А у изголовья каждого — плита в форме щита. С вырезами для копья или арбалета по углам. И еще у изголовья каждого щита — внушительный запас арбалетных болтов. С серебряными наконечниками. И за каждым каменным щитом удобно устроились по гному с арбалетом.
— Вот тут они и попытались вернуться, — хмуро сообщил мне Дьюрин.
— Это их могилы?
— Нет, это могилы тех, кто защищал проход. А этих тварей никто хоронить не собирается. Вон они лежат, — и Дьюрин указал рукой вперед, за щиты.
Впереди проход заканчивался круглой площадкой. А на ней, и перед ней, перед самыми могилами, лежали неопрятные груды желто-зеленых костей. Я, конечно, не палеонтолог, но некоторые кости напоминали динозавров. Некоторые — людей. Некоторые — каких-то животных. Некоторые ни на что знакомое похожи не были. В руках, лапах и каких-то отростках у некоторых были предметы странного вида. Скорее всего — какое-то оружие. Посреди площадки лежал хорошо сохранившийся череп. Правда, треснувший пополам. А на нем болталась согнутая ударом корона из темного металла. С какими-то разноцветными камушками.
— А это кто? — указал я на череп с короной.
— Мотсогнир. Точнее, когда-то был им. Он был старшим из братьев, и по праву владел короной. Теперь правлю я.
— А почему они пошли здесь? Не знали, что проход охраняется?
— Потому, что это единственный выход с дворцового острова. Других уже нет. А поверху не пройти. Там просто нет… ничего там нет. Ни дороги, ни пространства. Ни времени, как говорят. Просто Тьма.
— Скажи, Дьюрин, ты дважды упомянул о каком-то «герое из легенды». Что это за легенда?
— Просто старая сказка. А ты что, и ее не знаешь? Ну ты темнота! Просто сказка, что придет Герой, и сможет остановить Тьму. И над островами снова будет светить Солнце. И появятся звезды. Только никто в нее уже не верит. Последний был Мотсогнир.
— А как же Агндвари?
— А Агндвари просто дурак. И попал туда по дурости. И сгинул там, наверное, по дурости. Все, пошли обратно. Скоро обед.
Дьюрин развернулся и свистнул. С баррикады сбросили веревочную лестницу.
— Еще один вопрос, благородный Дьюрин, — крикнул я, подходя к линии могильных «щитов». — Почему никто не забрал корону? Ведь теперь она принадлежит Вам?
