положении вещей на Колтри, чем даже Рикард. Поэтому при первой же представившейся возможности Рикард вежливо откланялся. Ему нужно было поговорить с кем-нибудь другим, от кого можно было получить полезную информацию.
Оказалось, что и от других приезжих толку было не много. Одни из них прибыли сюда с целью продать или купить что- нибудь запрещенное в остальных мирах Федерации, другие — ради сомнительного удовольствия побыть среди убийц, воров, мошенников и тому подобных темных личностей. Все, что они знали о городе, сводилось к тому, что после наступления темноты нельзя выходить на улицу, а перед тем как что-либо купить, нужно развернуть упаковку. Рикард был разочарован.
Один из тех, кто был одет как приезжий, а вел себя как местный, был свежеиспеченным гражданином Колтри. Рикард не стал расспрашивать о причинах, по которым тот скрывается от полиции, а также о том, в чем заключается процедура получения гражданства. Этот человек прибыл всего три дня назад, но уже чувствовал себя как дома. Другая сомнительного вида личность, женщина, как оказалось, прибыла сюда в качестве туристки, но по натуре своей была, что называется, крепким орешком. Она также ничем не могла ему помочь.
Оставалось четверо местных жителей. Рикард осторожно приблизился к первому из них.
— Вы живете в этой гостинице? — спросил он.
— Прикалываешься? — мрачно отозвался тот и отвернулся.
Недоуменно пожав плечами в ответ на эту странную реакцию, Рикард обратился к сидевшей неподалеку стройной женщине.
— Не могли бы вы дать мне несколько советов, как здесь себя вести? — напрямик спросил он.
Она смерила его взглядом и сделала знакомый жест пальцами — как будто пробуя на ощупь ткань. Он дал ей небольшую банкноту. Взглянув на бумажку, женщина сказала:
— Никогда не заговаривай с чужаками, — после чего отвернулась в другую сторону. От соседних столиков донесся приглушенный смех.
— Все мы когда-нибудь и где-нибудь бываем чужаками, — спокойно произнес Рикард и повернулся к стоявшему поблизости невысокого роста мужчине. — А вы не могли бы поведать мне что-нибудь ценное? — Демонстративно вытаскивая еще одну бумажку, он добавил: — За соответствующее вознаграждение, разумеется.
— Едва ли, если вы здесь по тому же делу, что и я.
— Понятно, а по какому делу здесь вы?
— А это не ваше дело, — огрызнулся тот, выхватил из пальцев Рикарда деньги и, рассмеявшись, отошел в сторону. Свидетели этой сцены тоже жизнерадостно расхохотались.
Рикард не стал утруждаться попыткой завязать разговор с последним из аборигенов. Это явно стоило бы дополнительных денег, и, хотя каждый из предыдущих собеседников в общем-то сообщил что-то полезное, еще один подобный урок определенно того не стоил. Он отправился было обратно в свой номер, но когда проходил мимо стойки ночного портье, тот его остановил.
— Ты только не принимай все слишком близко к сердцу, сынок, — добродушно сказал он. — На самом деле ты получил очень неплохие советы, хотя и не бесплатно. Никогда не разговаривай с теми, кого ты не знаешь, или — разговаривай с ними именно как с чужими. Иначе ты попытаешься с кем-нибудь подружиться, и в результате с тебя снимут последнюю рубашку. Кроме того, то, чем занимаются другие, — не твое дело, разве что это действительно твое дело.
— Разве вы не нарушаете оба этих правила?
— Профессия обязывает, — улыбнулся тот. — Работая портье в гостинице… Послушай, сынок, я знаю, что ты прилетел сюда не ради развлечений. Тебя не было весь день, и я слышал, что ты много времени провел в городском архиве. Я также слышал, что тобой очень интересуется одна из сторожевых собак Сольвея. Так что если у тебя есть желание поболтать на эту тему — валяй, мне все равно делать больше нечего.
— И что это мне будет стоить? Портье рассмеялся:
— Ничего, пока мне интересно.
— Что ж, я буду стараться. Мой отец исчез одиннадцать с половиной лет назад. Я пытаюсь его найти. Я знаю, что в конце концов он прибыл сюда, жил в этом городе что-то около восьми месяцев, после чего исчез опять. Я знаю, что он не улетал с Колтри. Возможно, он умер, этого я не знаю. Это все, что мне удалось выяснить в архиве. Все, что я теперь хочу, — эхо отыскать кого-нибудь, кто знал моего отца, когда тот был здесь, и может сказать мне, где он сейчас или же — где он был похоронен.
— И когда, ты говоришь, это было?
— Следы в архивных документах обрываются одиннадцать лет назад.
— Только и всего? Да уж, ты не требуешь слишком многого, не так ли? За одиннадцать лет здесь все сильно изменилось. Я
