камни, люди только смеялись и прятались.
И вот пришел день, когда народ решил подняться на Небо. Однако Зриллир уничтожил движущиеся лестницы, а его ангелы покинули Небо на летающих машинах.
Потом стали жалеть, что Зриллира больше нет. Небо было вечно затянуто тучами, всходы уничтожал непрерывно падавший дождь. Мы молились о возвращении Зриллира...
- Как по-твоему, сколько в этом рассказе правды?
- Я считал, что все это неправда, пока не увидел тебя, прибывшего с Неба на летающей машине. Я очень испугался, о Инженер. Быть может, Зриллир решил вернуться и послал вперед своего внебрачного сына, чтобы тот убрал с дороги фальшивых жрецов...
- Я мог побрить себе голову. Это что-то изменило бы?
- Нет. Впрочем, неважно. У тебя были какие-то вопросы?
- Что ты можешь сказать об упадке цивилизации Кольца?
- А разве цивилизация должна пасть?
Луис тяжело вздохнул и отвернулся, чтобы взглянуть на алтарь.
Он занимал центральную часть могучего цоколя и был сделан из темного дерева. На прямоугольной поверхности со слегка загнутыми вверх краями были вырезаны горы, реки и большое озеро. На эти приподнятые края опиралась золотая параболическая арка. Золото местами вытерлось, но шарик, висящий на тонкой нити, был отполирован до блеска.
- Разве цивилизация в опасности? Так много случилось: солнечная проволока, твое прибытие... Это действительно солнечная проволока? Может, солнце тоже собирается упасть на нас?
- Не думаю. Ты говоришь о той проволоке, что падает с утра?
- Да. Наша религия учит, что солнце привязано к Арке необычайно прочной проволокой. Эта проволока прочна - мы знаем об этом. Одна девочка пробовала ее поднять и лишилась пальцев.
Луис кивнул головой.
- Ничего на вас не упадет, - сказал он. "Даже черные прямоугольники, - добавил он мысленно. - Даже если перерезать все нити, и тогда они не столкнутся с Кольцом, а просто удалятся от солнца, остановившись на орбите, соответствующей их скорости. Строители Кольца наверняка сделали так, чтобы эта орбита оказалась внутри их драгоценной конструкции."
- А может, ты что-то знаешь о транспортной системе на краю? - спросил он без особой надежды и тут же почувствовал - что- то пошло не так. Это было как сигнал, знак приближающейся катастрофы - вот только что?
- Ты не мог бы повторить? - спросил жрец.
Луис повторил.
- Эта вещь, которая говорит за тебя, - сказал жрец, - в первый раз сказала... что-то другое. Что-то о запрещенном...
- Забавно, - буркнул Луис. На этот раз он тоже услышал. Коммуникатор заговорил на совершенно чужом языке, причем гораздо громче, чем раньше.
- Ты пользуешься запрещенной частотой, нарушая... дальше я не помню, - сказал жрец. - Лучше нам закончить разговор. Ты разбудил что-то старое и злое... - жрец замолчал, вслушиваясь в слова, идущие из коммуникатора, который снова заговорил на местном языке.
- ...нарушая параграф двенадцатый, касающийся...
То, что сказал после этого жрец, никогда не было переведено.
Коммуникатор вдруг разогрелся докрасна, и Луис мгновенно отшвырнул его в сторону. Маленький огненно-белый диск упал на землю, не причинив никому-вреда. Только тогда Луис почувствовал боль, и глаза его наполнились слезами.
С трудом он заметил, что жрец величественно кивнул ему головой. Он ответил тем же жестом, потом - поскольку все время разговора сидел в кресле скутера - слегка коснулся управления и взмыл к Небу.
Оказавшись один, он сморщился в пароксизме боли и произнес слово, которое впервые услышал на Вундерланде из уст человека, только что уронившего кристалл Стейбена тысячелетней древности.
17. ГЛАЗ ЦИКЛОНА
Скутеры покинули Небо. Они летели чуть ниже серо-стального клубящегося слоя облаков. Он спас им жизнь над полем солнечников, но теперь эти облака действовали на всех угнетающе.
Луис-установил на пульте постоянную высоту. Делал он это очень осторожно, поскольку его правая ладонь, покрытая толстым слоем целебной мази, а перед этим, разумеется, обезболенная, весьма напоминала кусок дерева. Некоторое время он разглядывал
