Тила села с громким вздохом.
- Что ж, я действительно оказалась невероятной счастливицей. Бедный Несс, он обманулся во мне.
- Это пойдет ему на пользу.
Уголки ее губ подозрительно задрожали.
- Мы можем это проверить прямо сейчас.
- Что?
- Закажи бутерброд с маслом. Побросаем.
Черный прямоугольник был чернее самой черной темноты, с большим трудом получаемой во время лабораторных экспериментов. Один его угол слегка закрывал голубую ленту Кольца. Используя его как образец, можно было дорисовать остальное - чернота на фоне черноты Космоса, отличающаяся только тем, что в ней не мерцали звезды. Он заслонял уже изрядный кусок неба и продолжал расти.
Глаза Луиса были закрыты очками из необычайно сильно поляризующего материала. В тех местах, где на них попадал самый яркий свет, появлялись черные пятна. Поляризации корпуса было уже недостаточно. Говорящий все время сидел в рубке и управлял тем, что осталось от корабля. Он тоже надел очки. Нашли они и два отдельных стекла, каждое с короткой резинкой, и совместными усилиями надели их на Несса.
Луис видел удаленную на двадцать миллионов миль звезду как черный диск, окруженный ярко-оранжевой короной. Внутри корабля все сильно нагрелось, хотя климатизатор работал в максимальном режиме.
Тила открыла дверь кабины, мгновенно захлопнула ее, и через минуту появилась с очками на глазах.
Прямоугольник был теперь просто чудовищной пустотой, будто кто-то протер тряпкой часть покрытой белыми точками доски.
Рев климатизатора делал невозможным какой-либо разговор.
Каким образом он избавлялся от тепла, если снаружи горячее, чем внутри? А он вовсе не избавлялся, сообразил Луис. Он его накапливал. Где-то внутри климатизатора была маленькая точка с температурой звезды, растущая с каждой минутой.
Еще один повод для беспокойства.
Черная пустота увеличивалась непрерывно.
Это из-за ее размеров казалось, что они приближаются медленно. Прямоугольник имел ширину, по крайней мере равную диаметру звезды, то есть около миллиона миль. Длина его составляла, самое малое, два с половиной миллиона миль. Они вдруг увидели его истинные размеры. Край его вошел между ними и солнцем, и воцарилась темнота.
Черный прямоугольник закрывал половину вселенной. Его края, черные на черном фоне, простирались слишком далеко, чтобы их можно было увидеть.
Часть корабля, находившаяся за кабинами, была раскалена добела - это климатизатор избавлялся от накопленного тепла. Луис, как будто очнувшись от дурного сна, повернулся к чудовищному прямоугольнику.
Вой климатизатора внезапно смолк, оставив после себя звон в ушах.
- Но... - неуверенно сказала Тила.
В дверях рубки появился Говорящий с Животными.
- Жаль, что от телескопа остался только экран, - сказал он. - Он мог бы многое показать.
- Что, например? - крикнул Луис, забыв, что в корабле тихо.
- Например то, почему прямоугольники движутся со скоростью большей, чем орбитальная. Действительно ли это генераторы энергии? Что удерживает их в одинаковом положении? Если бы действовал телескоп, мы могли бы получить ответы на все вопросы, которые задал этот пожиратель листьев.
- Мы упадем на звезду.
- Разумеется, нет. Ведь я уже говорил. Полчаса мы будем лететь в тени этого прямоугольника, а потом пройдем между Солнцем и следующим прямоугольником. Если станет слишком жарко, можно будет выключить статическое поле.
Снова вернулась звенящая тишина. Прямоугольник был теперь бесформенным, безграничным полем идеальной полноты. Человеческий глаз был не в силах выделить из идеальной черноты никаких деталей.
Через некоторое время на них снова обрушился ливень солнечного света, и вскоре после этого завыл климатизатор.
Луис напряженно вглядывался в небо - наконец-то он разглядел следующий прямоугольник. Он как раз следил, как приближается непроницаемо черная поверхность, когда ударила молния.
Во всяком случае, именно так это выглядело. Вспыхнуло, как молния, без предупреждения, взрываясь страшным блеском,
