сказать, что вначале не было ни словарей, ни разговорников. К счастью в моей группе было
пятнадцать человек, из них пятеро уже провели в Турине больше года и в какой-то мере
преодолели языковой барьер.
Поселили в обычном доме на улице Гамальеро, превращенном в общежитие. В
трехкомнатной квартире мне дали отдельную комнату. В соседней комнате жили Павел
Чепцов и Женя Благов, а в третьей – Станислав Казимиров. Ребята все надежные и боевые.
Павел Чепцов – высокий, красивый, крепкий физически, исполнял функции руководителя
алюминиевого корпуса. Женя Благов – кузнец, начальник участка кузнечного корпуса.
Молодой специалист, уже был год в Турине и прилично владел итальянским. Третьим
соседом стал Казимиров, опытный термист, занимался вместе с “Автопромимпортом”
контрактацией термических печей. Казимиров в основном бывал в отъезде, в селении Граппа,
где вместе с термическими печами был центр по изготовлению итальянской водки. “Граппа”,
и он привозил полный портфель этой водки из каждой поездки.
Распорядок жизни был следующий: в восемь утра выезд на работу. Обед – в час дня в
ресторанчике рядом с офисом. Затем опять работа до девяти-десяти вечера, и пешком домой.
Контора была расположена в самом центре Турина на пьяццо Сан Карло, что в переводе
означает – площадь святого Карла. Офис прекрасный, оснащен всем, что требовалось для
нас – ксероксы, пишущие машинки, калькуляторы, а также автоматы по продаже сигарет,
кофе, апельсинового сока. В подвале здания – дорогой бар со светлым и темным пивом.
Попали в другой мир, о котором даже и не знали. Но у меня, например, психология
советского человека сохранилась. Я видел, что у них, действительно, изобилие, и все для
человека. Если он, этот человек работает, то по своему уровню может все на свою зарплату
купить. Я видел сотни тысяч частных автомобилей, о которых наши люди только мечтали.
Видел, что квалифицированный рабочий может в любую минуту приобрести автомобиль без
большого финансового напряга. И вместе с тем, в душе считал, что у нас лучше, что вот-вот
и у нас будет все в изобилии. Это означало одно - нас с детства подвергали воздействию
массированной пропаганды. Ведь мне было уже сорок два года, и период зрелости уже
наступил, но партийный билет и чувство патриотизма брало верх над здравым смыслом. Но
где-то далеко-далеко, в отдаленных уголках сознания мелькала порой крамольная мысль: “ А
может быть, нас обманывают наши идеологи?!”. Мелькнула и была погашена волевым
усилием: “Не может быть, потому, что не может быть никогда!”.
Когда я был у Полякова на первой встрече, в Министерстве автомобильной
промышленности, из его кабинета, вышел человек среднего роста, худощавый, очень
подвижный, красивый брюнет. Поляков сказал мне:
–Кацман Борис Михайлович, очень умный и толковый специалист. Наш начальник
планового управления. Советую с ним познакомиться поближе.
Выйдя от Полякова, я увидел Бориса Михайловича, разговаривающего с помощником
Полякова – Еленой Павловной. Дождался конца разговора, представился Кацману и сказал
ему о совете Полякова познакомиться с ним поближе. Для начала предложил пойти
пообедать в ресторан гостиницы “Берлин”. Там хороший ресторан, когда я был директором
завода в Ташкенте, то, приезжая в Москву, обязательно пару раз там обедал или ужинал.
Борис Кацман оказался, действительно, очень умным, высокоинтеллектуальным человеком,
с большим чувством юмора. Мы посидели в ресторане, а потом, пошли гулять по Москве.
Как - то очень быстро наладилось взаимопонимание.
В Турине мы с ним встретились как родные. У него уже была тесная группа в составе
главного бухгалтера Пишкова - для нас уже пожилого пятидесятилетнего, умного и
остроумного человека. Анатолия Осипова – начальника управления труда, Виктора Миронова
– начальника службы организации производства и вычислительного центра. Аркадия
Джумкова – инженера вычислительного центра, главного нашего пролетария. Владимира
Каданникова – начальника участка прессового производства, будущего генерального
директора объединения "АВТОВАЗ". Эта группа вела четко размеренный образ жизни.
Завтрак дома, обед в ресторанчике и ужин с легким возлиянием, с определенным кайфом и
67
обязательно – с оригинальной закуской. Тут я впервые попробовал сырой телячий фарш. Это
произведение кулинарного искусства было исполнено Пишковым виртуозно. В нашей
коммуне участвовали я, Павел Чепцов и Женя Благов. Мы тоже, вернее я, готовили ужин,
субботние и воскресные обеды. Например, делали сами пельмени по очень простой
технологии. В хлебном отделе, где была и выпечка хлеба, нам готовили тесто. В мясном
магазине - фарш, лук для которого брали в соседнем овощном магазине. Все производилось
в нашем присутствии, было свежайшим и, кроме удобства, доставляло эстетическое
удовольствие. Недалеко от нашего офиса, на пьяццо Сан-Карло был небольшой ресторанчик,
где мы обедали. Я научил хозяина варить борщ, и наша публика, в основном, питалась у него.
Он сказал мне, что стал богатым благодаря моим урокам и что если я приеду в Турин, то
могу у него питаться бесплатно. Пора проверить: держит ли он слово!
Почему я так много пишу о питании, о бытовых условиях? Это, в конце концов,
показывает уважение к человеку, а не просто звонкие лозунги. Работали мы много, даже
очень много, но так же хорошо отдыхали, много ездили по Италии и многое увидели. После
этой командировки я еще более десяти раз был в Италии и всегда восхищался ее красотой,
историческими реликвиями, климатом и очень теплым отношением простых итальянцев к
нам, русским специалистам, работающим на ФИАТе.
Кроме повседневных забот по проекту и анализу коммерческих предложений, мы
вели большую работу по переговорам с фирмами и участвовали в коммерческих сражениях,
где старались сэкономить каждый рубль. Расскажу один очень характерный эпизод. Машины
для изготовления головок блока закупались у французской фирмы “Вуазен”. Я был главным
представителем от заказчика, а так как контракт был очень дорогой, то из Парижа приехал
сам господин Вуазен, кавалер Ордена почетного легиона и личный друг генерала де Голля и
Помпиду, в то время президента Франции. С собой он привез двоих специалистов фирмы, и
с этой командой мне пришлось сразиться. В результате двухдневных тяжелейших
переговоров я уторговал у него сорок процентов от стоимости этих машин. Господин Вуазен
пригласил нас, – меня, Ю.В. Калашникова, заместителя председателя “Автопромимпорта” и
Севу, переводчика, (было два часа ночи), в ресторан, чтобы отметить подписание контракта.
Там же в ресторане он предложил мне работу у себя на фирме, пообещав хороший дом под
Парижем и оклад на уровне начальника отдела
– Вот ты уторговал у меня столько денег, а, сколько ты сам за это получишь?
Я гордо ответил:
– Зарплату.
В ответ Вуазен сказал:
– Или вы все там идиоты, или у вас что-то есть секретное от нас.
У нас, действительно, было секретное оружие – наш безоглядный патриотизм,
воспитанный государственной коммунистической машиной.
А вот некоторые зарисовки из нашей жизни на чужбине. Выезд жен вместе с мужьями
был запрещен, хотя более года быть без жены молодому человеку не просто сложно, но и
сопряжено с психическими отклонениями. Часть мужчин заводила себе любовниц из
персонала торгпредства, представительниц других министерств. Некоторые - из
обслуживающего персонала. А значительная часть пользовалась услугами проституток. В
Турине их было много, и на любой вкус. Но эти связи были сопряжены с серьезными
осложнениями. Так, один из наших сотрудников связался с югославкой, которая “наградила”
