его сифилисом. Он, конечно, не знал, что у него, но появились язвы на теле и лице, и мы с
ним и непременным профкомом (КГБ) поехали в госпиталь ФИАТа. Профессор быстро
определил болезнь и сказал, что в Италии такого вида нет, и что мы завезли этот подарок из
России. А этот товарищ уже полтора года был без жены, и его не отпускали домой. После
всего этого он пролежал месяц в госпитале, выздоровел и уехал в Союз. Как говорила одна
женщина на сессии Верховного Совета, у нас в Союзе секса нет, и говорить не о чем. А на
самом деле посылка молодых людей в командировки от трех месяцев до двух лет с запретом
68
выезда жен – это еще одна иллюстрация пренебрежительного отношения к человеку в нашей
стране. Конечно, много тайных трагедий произошло у таких командированных.
Фиатовцы старались скрасить наш быт и в воскресенье, как правило, организовывали
нам поездки в различные города Италии, благо вся Италия является красивейшей страной,
полной исторических мест и потрясающей архитектуры. Несколько поездок в качестве
экскурсий я сохранил в памяти и фотографиях. Дважды был в Неаполе, один раз с
экскурсией, второй – в командировке. Запомнилось посещение развалин Помпеи. Нужно
отметить, что в те давние времена, когда случилось извержение Везувия, и был засыпан
город, из раскопок, которые практически откопали город из пепла, стало видно, что
помпейцы много веков назад жили лучше, чем наши отцы и деды. Дома, по тому времени,
были очень комфортны, с бассейнами, водопроводами, большими верандами для отдыха,
раздельные комнаты. В городе - масса общественных бань, где, как правило, собирались
мужчины, и, кроме мытья, решали другие вопросы, в том числе и коммерческие. Бани были
отлично спланированы, с бассейнами, отдельными кабинами. Мы ездили на Везувий,
спускались в жерло вулкана, где предприимчивые неаполитанцы ставили печати на фото,
удостоверяющие, что вы были в жерле вулкана, и конечно, брали за это лиры.
Были в Сорренто – это маленькая деревушка в окрестностях Неаполя и ее прославила
песня “Вернись в Сорренто”. Неаполитанцы – интересные люди. Они мало работают, но
весело живут за счет продажи всего, что можно продать. Подделок там очень много. Аркадий
Джумков по дешевке купил часы. Через час они остановились, он открыл крышку, оттуда
выскочила пружинка и сразу же весь механизм часов разлетелся по комнате, в руках остался
только корпус с циферблатом и стрелками.
Северные итальянцы не любят южан за их полное безделье и веселый нрав. Вместе с
тем, южане не любят северян и говорят о них, что эти пижоны даже в ванну садятся в
галстуке и кроме работы ни о чем говорить с ними невозможно.
О второй поездке в Неаполь у меня более полные воспоминания по двум причинам.
Во-первых, я был там пять дней, из них три дня рабочих и два выходных. Мы занимались
цехом металлокерамики. Все прошло очень удачно, мы хорошо поторговались и очень
выгодно приобрели проект и оборудование. Цех металлокерамики работает уже более 30 лет.
Это одно из лучших производств в стране. Запомнился ресторанчик “Санта Лючия”, он
расположен на выдающемся в море мысочке. Сам ресторан представлял из себя небольшой
каменный замок, как бы охраняющий Неаполитанскую бухту. Здесь мы впервые увидели
поющих неаполитанцев с гитарами, большими шляпами, в национальных костюмах. Пели
они для нас. Стол был великолепный. Нам принесли корзину с огромными лангустами, я
ткнул пальцем в самого большого. Его тут же приготовили.
Два дня мы отдыхали на Капри в хорошей гостинице. Нас трое: я, Юрий Калашников
и Стас, переводчик – все высокого роста, я был самый маленький. На пляже недалеко от нас
загорали три девушки восемнадцати-двадцати лет. Слыша наш разговор, они спросили,
откуда мы. Сева-переводчик, парень двадцати пяти лет, предложил им угадать. Они сказали –
скандинавы. Сева – нет. Немцы – тоже нет. Сева сказал, что мы русские. Их это очень
заинтересовало. Была масса вопросов и, в конце концов, они пригласили нас домой на обед.
Мы согласились. Девушки оказались канадками. У родителей одной из них был прекрасный
дом на берегу. Комнат – штук пятнадцать, сад – пять-шесть соток. Прислуга – садовник с
женой, которая была еще поваром и горничной. В подвале – три-четыре десятка бочек с
различными винами. Каждая бочка – не менее двухсот литров.
На второй день мы искали дом, где жил А. М. Горький, но так и не нашли. Отдых был
хороший. Перед поездкой на Капри мы вечером хотели купить плавки, свернули в сторону
от центральной улицы. иТёё
И тут же чуть не влипли в историю. На нас налетела группа подростков и стала
предлагать всякое барахло, девочек, начали нас тащить в разные стороны. Я говорю своим:
бьем их и бегом в центр, что мы и сделали. Еле отдышались. Неаполь – бандитский город,
город нищих и очень богатых.
69
Аналогичное посещение у меня было в Венецию. Впервые мы поехали на экскурсию
на два дня. Конечно, Венеция поражает. Это же нужно суметь на воде построить не просто
красивейший город, но целую республику. Поражает все в этом городе. Я не хочу
перечислять, что и где, это все уже давно описано в разного рода путеводителях,
художественных произведениях, в воспоминаниях великих и не очень великих людей.
Первое – на меня произвел впечатление памятник итальянским партизанам,
установленный на воде. Ночью мы с Борисом Кацманом увидели освещенный желтым
прожектором плот. Он качался на воде, и на нем лежал человек в рваной одежде, с голыми
ступнями ног, и это было так натурально, так реально. Оказывается, в этом месте была
расстреляна группа итальянских партизан. Памятник до сих пор у меня перед глазами.
И второе – я был восхищен мессой, которая состоялась в соборе Святого Петра. Хор
домохозяек, я так понял, пел “Аве Мария”. Там, в соборе удивительная акустика, и настолько
проникновенно звучал хор, что невольно все отзывалось в душе, в сердце.
И еще в палаццо дожей произвела впечатление внутренняя тюрьма, обитая кровавого
цвета тканью и покрашенная такого же цвета краской. И комната пыток. Входная лестница в
палаццо, по которой, по легенде, ходил Отелло. Были мы в Милане, в театре Ла Скала, я
слушал две оперы – “Лючия до Ламельмур” и “Любовный напиток”. Интересно, что сцена в
Ла Скала устроена так, что задняя часть приподнимается, и видимость, соответственно,
улучшается. Только когда показывается балетный спектакль, сцена ровная. Акустика,
убранство в Ла Скала прекрасно выполнено.
У нас был курьезный случай, и потом мы долго его вспоминали со смехом. Дело в
том, что служители в театре одеты в смокинги, и их одежда украшена бутафорской цепью
под золото. Так вот, Павел Чепцов захотел в туалет и вместе со мной и Женей Благовым
подошел к человеку, одетому в смокинг и с цепью на шее и попросил его показать искомое
заведение. Этот гражданин уже по-английски сказал, что Павла не понимает. Тогда Женя
Благов, знающий итальянский и немецкий, также попытался уточнить расположение туалета,
но безрезультатно. В это время подошли трое индусов в чалмах и довольно воинственного
вида и объяснили нам, что магараджа только что прибыл в Италию и не знаком с её нравами.
Мы были, конечно, обескуражены, извинились, нашли настоящего капельдинера, и Павел
был “спасен”.
Миланский собор, один из самых красивых в мире, тоже потряс великолепием своих
скульптур. Их там несколько тысяч, и они выполнены великими мастерами. Мы
сфотографировались на верхней балюстраде, и фотография эта сохранилась. В Милане я
потом бывал много раз на различных фирмах, в том числе на “Пирелли”. Дело в том, что
Поляков считал меня кроме металлурга еще и профессиональным резинщиком. Мне
