Я старался придать своей работе монотонный ритм, избегая частых остановок, но и не допуская рывков, лишь периодически меняя руки, чтобы не«подорвать» поясницу. Я прекрасно осознавал абсурдность ситуации. Стремительность событий только усиливала ощущение нелепости происходящего.Каким-то непостижимым образом я всего-то за несколько дней из миллионера средней руки, управляющего немалым предприятием, и строгого босса сотенсотрудников превратился в бомжеватого по виду субъекта, выполняющего бессмысленное задание человека, которого едва успел рассмотреть в полумракеподземелья. Разве мог я ещё несколько дней назад представить, что буду вычерпывать ведром воду из бездонного колодца на далёком острове, забытомБогом и людьми?
Моего учителя физики звали Борис Константинович. Свои грозные послания в наши дневники, адресованные родителям, он подписывал «Б.К.», за чтоожидаемо получил прозвище «Букашка». В подобных случаях Букашка с назиданием произносил: «Бог ? это случайность». События последних днейказались мне чередой таких случайностей, большей частью нелепых и курьёзных. Они присутствовали в моём сознании россыпью эпизодов, никак несвязываясь в единую смысловую цепь. Уроки старого учителя, однако, не прошли даром. Они заставляли искать в событиях некую логику: следствия всегдаимеют причину. Эта объективная логика прокладывала себе дорогу через нагромождение странных и анекдотичных ситуаций, просто я до сих пор её пока необнаружил. В нечаянной игре случая таилась определённая закономерность, надо только её выявить и понять. Так что, тут есть над чем поразмышлять…
Вот с такими мыслями я и таскал ведром воду из подземелья, сам себе удивляясь. Но самым удивительным было другое: я знал, что таскать неперестану.
Поглощённый в свои раздумья, я не заметил, когда в бункере силовой станции опять появился Валеев. Он с минуту косился на меня, перебрасываясьсловами с ребятами, потом произнёс:
? Ты вот что… Брось это дело. В электрике кумекаешь?
? Кумекаю маленько.
? Пойдём со мной, поможешь.
Должно быть, я прошёл проверку ? Валеев не производил впечатления человека, запросто переходящего на «ты». Оставшуюся часть дня мы с ним«прозванивали» провода, зачищали окислившиеся от сырости контакты, разбирались с фазами в электрощитах. Эти занятия требовали внимания исообразительности, и я скоро перестал размышлять о Боге и случайности.
Ничто так не сближает людей, как совместная работа. Мой напарник оказался не таким уж молчуном, каким показался поначалу. Постепенно я вытянулиз него его биографию. Родом он, как и большинство островитян, с материка. Был призван на флот, уволился в звании главного старшины. Приехал наБезымянный подзаработать на время путины, да так и остался. Женился, но неудачно ? жена оказалась с норовом, и дело закончилось разводом. Черезнесколько лет она, устав от местной специфики, уехала вместе с ребёнком с Острова. С тех пор старшина жил один, работал на рыбозаводе.
Ещё до моих ходок с ведром в безуспешных попытках понизить уровень грунтовых вод, меня томил один вопрос: почему и зачем жители островавбухивают немалые трудовые и материальные ресурсы в реанимацию батарейного хозяйства? Им что, больше заняться нечем? Для них это вроде игры в«Зарницу»? По натуре я человек любознательный, если мне что-то непонятно, то у меня возникает чувство внутреннего дискомфорта. А эта ситуация до тогопоражала своей необычностью, что было совершенно невозможно удержаться от вопросов.
? Дамир, а как получилось, что островитяне стали делать то, чем должны заниматься военные?
? Военные после распада Союза исчезли внезапно, в один миг. У государства не стало денег на их содержание на острове. Мы поначалу находились какв трансе, ничего не могли понять. Тем более, что и связи с материком ослабли. Когда увидели, что маразм в стране крепчает и конца этому не видно,решили брать дело в свои руки. Ведь нельзя допустить гибель батареи, иначе остров лишается защиты. Сунулись было по инстанциям, но быстро поняли,что никого наши проблемы не интересуют. Бюрократы в кабинетах уверяли, что Безымянному ничего не угрожает, ведь мы дружим теперь со всемистранами. Они решали какие-то свои вопросы, а наша судьба, будущее Острова, и уж, тем более, состояние двух наших пушек их совершенно не волновали.Тогда и постановили боеготовность батареи поддерживать всем миром. С тех пор многие проводят здесь всё свободное от работы время.
? Рабочих рук, я полагаю, хватает, но ведь нужны ещё и материальные ресурсы?
? Наш директор, Тимофеич, помогает, чем может. Без него батареи давно бы уже не было.
Ответы старшины объясняли далеко не всё.
? Послушай, Дамир, а какой смысл восстанавливать батарею? Ведь военные не дураки. Раз они её бросили, значит, она потеряла для них значение?
Судя по всему, мой вопрос попал не в бровь, а в глаз. Валеев не спешил отвечать. Он надолго замолчал. Однако, когда я решил было, что не дождусьответа, он, не отвлекаясь от своей работы, вдруг заговорил, время от времени бросая на меня короткие взгляды:
? В каком-то смысле ты прав. Ствольная артиллерия, конечно, сильно уступает ракетным системам по своим возможностям. Поэтому с появлениемракетного оружия артиллерия стала терять своё значение для обороны островов и побережья. Но наша батарея стояла на боевом дежурстве вплоть дораспада Советского Союза, и её, обрати внимание, не бросили, а законсервировали.
Тут я задал вопрос, который может возникнуть только у штатского экономиста:
? Может, военные хотели в перспективе водить по батарее экскурсии и зарабатывать на этом?
? Оружие не палатка на рынке, государство вручает его военным не для извлечения дохода. — Произнося эту фразу, Валеев не смог скрыть некоторогораздражения. — Дело в другом: защищать наш маленький остров с помощью ракетного оружия не рационально с военной точки зрения. Остров, впрочем, исам себя защищает ? из-за скал, мелей и водорослей к берегу не могут приблизиться даже маломерные суда. Единственная возможность ? бухта упосёлка. А для контроля входа в бухту и прилегающей акватории вполне достаточно двух наших пушек. Поэтому батарея до сих пор сохраняет военноезначение.
? Но смогут ли две пушки противостоять крупному боевому кораблю?
? Смогут. Батарею не так уж легко уничтожить, что с моря, что с воздуха. Башенная броня и стены казематов выдержат прямое попадание снарядакалибром до трёхсот миллиметров и бомбы весом в тонну. А ведь надо ещё и попасть! При этом не забывай, что нашим пушкам достаточно несколькихзалпов, чтобы вывести из строя любое судно. Так что, капитан вражеского корабля десять раз подумает, прежде чем связываться с нашей батареей.
Я украдкой скосил глаза в сторону Валеева. Свет лампы падал со спины и сбоку. Из-за этого черты его лица — слегка впалые щёки, прямой нос, глубокиеносогубные складки проявлялись наиболее рельефно. Тень Валеева на стене была лишена таких деталей, и потому казалась ещё более суровой и мрачной,чем он сам. Она сосредоточенно копалась в недрах тени электрического щита.
И всё-таки сомнения у меня оставались.
? О каких вражеских кораблях ты говоришь? Ведь армия ушла с Острова не просто так, а по причине изменившейся политической ситуации. Раньше мыпротивостояли «мировому империализму», но сейчас-то мы ни с кем воевать не собираемся. Бывшие потенциальные противники теперь стали нашимипартнёрами. С кем вы собираетесь воевать?
Дамир задумался. Я вообще заметил, что он не торопится с ответом даже тогда, когда он для него очевиден. Но зато, начиная говорить, он уже не ищетслова и не делает долгих пауз.
— Нынешняя власть живёт настоящим и не думает о будущем. Однако страна продолжает неуклонно деградировать во всех отношениях — моральном,интеллектуальном, технологическом и, как следствие, военном, а «партнёры», наоборот, увеличивают свой отрыв. Поэтому существует очень большаявероятность того, что со временем они предъявят свои права на наши ресурсы и территории. Конечно, исключительно ради торжества демократии и прав
