– Разумеется, нет!
Она ахнула. Правду она прочитала в его глазах: мысль о ее сомнительной добродетели, безусловно, мелькала в его голове.
– Послушайте, мисс Фэрчайлд, я знал многих актрис, которые вовсе не были… гм…
– Проститутками?
– Вот именно. Хотя считается, что им свойственна определенная свобода нравов… – Маркиз беспомощно замолчал: он не знал, что говорить дальше, чтобы не усложнить ситуацию. Было бы гораздо лучше, если бы Фиона для начала хотя бы немного успокоилась.
Фиона прищурилась:
– Поэтому вы позволили себе поцеловать меня?
– Вовсе нет, – упрямо возразил Джонатон. – Ваши моральные качества не имеют к этому никакого отношения. Я поцеловал вас потому, что хотел поцеловать.
– И этим закрепить сделку?
– Нет! Я не заключал никакой сделки. Я совершил ошибку.
– Ошибка заключалась в том, что вы приняли меня за аморальную актрису?
– Да! А вы не сделали ничего, чтобы исправить мое неверное впечатление, и поцеловали меня в ответ. Должен заметить, мисс Фэрчайлд, это не был поцелуй женщины, которую никогда не целовали прежде.
Фиона фыркнула:
– Разумеется, я целовалась и раньше. Может быть, вы не заметили, что я давно вышла из школьного возраста? Тогда мне придется напомнить вам об этом.
– Вас крепко целовали, – многозначительно проговорил Джонатон.
– Как и вас! – не уступала Фиона. – Полагаю, вы сами большой мастер этого дела, у вас весьма богатая практика…
Маркиз неловко пожал плечами.
– Очень надеюсь, что вы сполна получили удовольствие от этого развлечения, потому что дни вашей вольной практики подходят к концу.
– То есть? – Джонатон насупил брови.
– Мой муж не…
– Я не собираюсь становиться вашим мужем. – В голосе Джонатона зазвучал металл, однако Фиона смело шагнула к нему и ткнула пальцем в его грудь:
– Вы уже согласились!
– Я уже сказал вам – это была ошибка.
– Тем не менее вы дали слово, и вам придется его держать. – Палец Фионы припечатывал каждое ее слово к груди маркиза.
Поймав ее руку, Джонатон свирепо посмотрел на нее:
– Я не собираюсь становиться вашей добычей из-за того, что попался в капкан.
Фиона неожиданно усмехнулась:
– Я не расставляла вам капканы.
– Но я чувствую себя пойманным!
– Чувствуете себя пойманным? У вас слабое представление о том, что значит по-настоящему попасть в капкан. Узнать, что тот человек, которому ты доверяла свою жизнь и любила больше всех на свете, поставил тебя в ситуацию, из которой единственный выход – это стать женой незнакомого человека или отдаться на милость другому. Вот что значит по-настоящему попасть в капкан, милорд!
Выражение лица Джонатона мгновенно изменилось.
– Я очень сожалею.
Фиона посмотрела в его голубые глаза, и ей вдруг захотелось долго-долго оставаться в таком, как сейчас, положении, когда он столь деликатно держит ее за руку. Ах, если бы они познакомились при других обстоятельствах и она на самом деле оказалась тем типом женщины, который маркиз хотел видеть в будущей жене!
– Спасите меня, Джонатон! – Она медленно подняла губы к его губам. – Спасите, умоляю…
– Ничего другого я не хотел бы больше, чем спасти вас. – Джонатон нагнул голову, и его голос сделался тихим и прерывистым. – В вас я вижу все, что хотел бы иметь.
– В таком случае женитесь на мне.
– Нет. – Он непроизвольно прижался губами к ее губам.
В течение какого-то краткого промежутка времени Фиона наслаждалась теплом его губ и томлением, которое охватило ее, в точности как это было в сочельник; но потом в ней с новой силой вспыхнул гнев, и она резко оттолкнула маркиза.
– Вы, Джонатон Эффингтон, самое худшее из животных! И не смейте впредь пытаться меня поцеловать!
