темп импровизации не оставлял времени на гедонистические переживания.
— Очко бережешь, додик непроткнутый? Как вопросы закрывать будешь? Ты нам десятку задолжал.
— Ккр… — В глотке у Владимира Ивановича сдохла ворона. Он показал глазами бармену, что все нормально, и справился с собой. — Какую десятку?
— Бакинских. Десять тысяч долларов. Не помнишь? — взвился Макс.
«Где я попал? На чем? Проспорил? В карты проиграл? — погнал уже самостоятельно коммерсант. — Предоплата за пиломатериалы?»
— По старому курсу? — промямлил он, подразумевая расчет в рублях по докризисным расценкам месячной давности.
— По долларовому, — «разъяснил» гид по стране заблуждений, загоняя клиента дальше в непонятное. — В баксах.
Дома у Владимира Ивановича лежало даже больше. На черный день. Этот день, похоже, настал. Обращаться за помощью к крыше было решительно невозможно. Накатив водки на старые дрожжи, Владимир Иванович ничего не помнил и, перенервничав, уверенно чувствовал за собой косяк. Как объяснить афганцам проблему, если сам не знаешь, о чем идет речь? Однако наезжали явно по делу. Вина налицо, и, если привлечь крышу, придется платить еще и ей. Искушенный бизнесмен знал, что бандиты меж собой договорятся и выдоят барыгу досуха, ибо времена настали голодные, а аппетиты остались прежними. Дешевле будет заплатить и забыть.
— Хорошо. — Сердце коммуниста давно подсказывало забытое слово «экспроприация», но отшибленный страхом мозг не внимал. — Раз договор был, заплачу, конечно. Вы здесь посидите, я деньги привезу.
— Вместе поедем, — обрезал базар Макс.
Они сели в «гольф» и через несколько минут остановились возле кирпичного особнячка.
— В машине посидите? — угодливо спросил Меньшиков, которому не хотелось вести бандита в дом.
— Че ты дуркуешь? — ухмыльнулся Макс. — Куда я тебя отпущу? Для твоего же блага стараюсь, чтобы тебе в голову не пришло за плетку хвататься. Тогда придется тебя делать на глушняк. Сам посуди, ты дохлый, я без денег, оба в проигрыше, так?
— Да, да. — Сердце коммуниста подсказало, что купцу негоже спорить с террористом.
Владимир Иванович провел незваного гостя в дом, ругнул жену, высунувшую недовольное жало из кухни, поднялся на второй этаж в кабинет. Облокотившись о косяк, Макс наблюдал, как хозяин опускается на карачки и шарит под книжным шкафом с застекленными дверцами. Что-то там было прилеплено скотчем ко дну. «Сейчас достанет пистолет и как влупит мне в пузо». — Макс отклеился от притолоки, прикинул, как ловчее допрыгнуть, если в руке коммерсанта появится черный предмет, но дергаться не стал, чтобы не пугать клиента и не позориться самому.
«Хорошо, что жена не видит, — думал Владимир Иванович, нащупывая пачку стодолларовых купюр. — А вдруг он меня по башке? Надо было Клаву позвать. Нет! Хорошо, что Клава не видит».
Вместо черного предмета в руке лоха появился серо-зеленый. Макс расслабился. Клиент преподнес гиду по стране заблуждений честно выкруженный заработок. Ушлый малый доиграл роль до конца: разорвал банковскую упаковку и пересчитал деньги.
— Пойдем, на вокзал меня подвезешь, — барским тоном распорядился он.
Расплатившись с долгом, Владимир Иванович успокоился и подобрел. Они спустились вниз, к забрызганному «гольфу». Чтобы у потерпевшего не появлялись скользкие вопросы, Макс всю дорогу дудел ему в уши, в основном за братву, кто как кого покарал и с кем из известных барыг работал. Античные мудрецы считали красноречие признаком развитого интеллекта. Если так, то голодный Макс обладал невероятно высоким IQ. Владимир Иванович вел машину, как завороженный, будучи не в силах не то что возразить, а даже повернуться к несмолкающему «певцу». За пятнадцать минут голова Меньшикова принялась клониться к земле под тяжестью навешенной на уши лапши.
На вокзале Макс был краток:
— Ништяк у тебя машина. Продаешь?
— Нет-нет, — замотал головой Владимир Иванович, чувствуя, что песец незаметно подкрался особенно близко. Свой «гольф-кантри» он любил.
— Тогда удачи. — Мошенник захлопнул дверь и удалился.
Директор лесопилки так и не узнал, за что задолжал неизвестной банде. Владимир Иванович снова поступил так, как подсказывало сердце коммуниста. Сердце коммуниста подсказывало, что надо драпать. И Владимир Иванович унес ноги. Вернее, дал по газам. А Макс купил билет, перекантовался в привокзальном буфете, занял свое место в купе и вернулся в Санкт-Петербург.
Из этой странной в смысле фарта поездки Макс привез нечто большее, чем деньги. Он понял секрет управляемого страха: это когда кто-то один боится, а другой — нет. И еще он прочно усвоил, что страх — неотъемлемое свойство любой натуры и победит тот, кто изначально меньше боится противника или умеет страх вовремя одолеть.
— Денег осталось два чемодана, — заключил Макс, пересчитав наличку, и с энтузиазмом заметил: — Впрочем, мы на курорте, а он, по определению, заповедник терпил с набитыми карманами. Разживемся!
