– Помогите! – закричала она во весь голос.
Трэйнор схватил ее за широкий пояс, завязанный бантом на спине, и с силой дернул, заставив остановиться.
Марси почувствовала, как ее тянут назад, в глубь каюты, подальше от двери. Веер выпал из ее рук, ноги заскользили, и она шлепнулась на пол. Кринолин вывернулся и застрял – словно перевернутый колокол: странно, этого никак нельзя было ожидать от обручей из китового уса. Обескураженная своим позором, разозленная Трэйнором, Марси торопливо поправила кринолин и взглянула на своего недруга.
– Я так и знала! – крикнула она, поднимаясь на колени. – Я знала, что вы не джентльмен!
– Я джентльмен только в присутствии леди, – мрачно ответил Трэйнор.
Словно пытаясь загладит свою грубость, Трэйнор протянул руку, но Марси не собиралась доверяться ему. Она взглянула на предложенную руку, как на дохлую змею.
– Благодарю вас, но я прекрасно обойдусь без посторонней помощи.
Трэйнор подавил смешок:
– Да-да, я уж и сам вижу.
Этот человек совершенно бесчувственен. К тому же нет ни малейшего сомнения, что он из лагеря мятежников. Ни один офицер-северянин не станет так по-свински себя вести. Поднимаясь с пола, девушка внезапно двинула Трэйнора плечом в живот. Он схватил ее за руки, попятился и упал на койку, невольно увлекая Марси за собой.
Упершись руками в его грудь, она ужаснулась от того, что они вдвоем лежат на кровати. Она поднялась, недоуменно глядя Трэйнору в глаза. Всем своим существом она почувствовала худощавое, сильное, мужественное тело.
– Никогда!
– Ну да, – произнес Трэйнор, – я уверен, что вы никогда еще…
Он крепко сжал ее руки выше локтя. Он ощущал на себе вес ее тела, и от этой тяжести ему вовсе не хотелось освобождаться. Ее груди волнующе прижались к его груди, а ее бедра прильнули к его бедрам.
Она пахла гардениями, и этот головокружительный аромат напомнил ему о доме, о Шедоуз Нуар и Новом Орлеане. В окно каюты лился лунный свет и падал на волосы девушки. Густые рыжие локоны превратились в огненный поток, а каждый завиток – в золотой слиток.
Охваченный могучим желанием, Трэйнор хотел провести пальцами по этой роскошной волне. Взгляд скользнул по ее лицу. И он неожиданно для самого себя понял, что восхищается линией ее щеки, подчеркнутыми скулами, чувственно-пухлыми губами, вздернутым носиком.
Но сильнее всего пленяли глаза – они притягивали, даря надежду, и бросали вызов. Глаза эти казались слегка вытянутыми к вискам. Они утонули в густых и длинных рыжих ресницах и были усеяны крошечными золотыми блесками – словно бездонное изумрудное море на солнце.
Трэйнор внезапно растерялся: он не попадал еще в такой запутанный лабиринт чувств. Глаза девушки приковывали его к себе и лишали всех мыслей – кроме мысли о ней.
Война, его долг, ее принадлежность к вражескому лагерю, опасность, грозящая брату Трэкстону, – все, что надо было помнить, внезапно исчезло, как будто никогда и не существовало.
Он почувствовал, как напряглось все его тело. Что за огонь горит под непокорной внешностью Марси Колдрэйн?
Марси угадала перемену в его настроении. Это был взгляд мужчины, возжелавшего женщину. Это и напугало ее, и польстило ей, и на мгновение появилось желание ощутить на своих губах его поцелуй. Наверное, эти губы окажутся жесткими и требовательными, а его желание необузданным.
Блеск его глаз вернул ее к прежней мысли, что этот мужчина – мятежник. И мысль эта поразила, словно удар молнии. Он враг. В голове пронеслись слова Дженнифер де Мойн: «Они использовали меня, надругались надо мной!» Марси сжала кулак, ткнула лежащего мужчину в грудь и хрипло прошептала:
– Животное! Грязное, грубое животное!
ГЛАВА 4
Гудок «Королевы Байю» прорезал тишину раннего утра. Заря занималась, освещая горизонт и прогоняя последние призраки ночи.
Этот гудок и удар кулачка Марси в грудь заставили Трэйнора вернуться к действительности. Отстранив девушку и сердито взглянув на нее, он вскочил с кровати. Гнев горел в каждой клеточке его тела. Руки сами собой сжались в кулаки – изо всех сил старался он сохранить хотя бы видимость спокойствия.
Но гнев все-таки одержал верх. Трэйнор и сам не понимал, на кого он направлен: на Марси или на себя – за те непрошеные чувства, которые разбудила в нем эта девушка. Да какая разница? Надо поскорее отделаться от упрямицы и спасти жизнь брату.
– Мисс Колдрэйн, – голос Трэйнора, обычно мягкий, напоминал рычание. – Прекратите свои попытки привлечь внимание к «Королеве», иначе…
– Иначе что, генерал? – Марси резко поднялась и встала перед ним.
Трэйнор проклинал себя за то, что до сих пор не связал ее и не заткнул рот кляпом. Презрительная улыбка искривила губы девушки, а в глазах снова зажглась искра непокорности. Дьявол!
– Итак, генерал? Что вы сделаете? Изнасилуете меня?
– Что? – искренне изумился Трэйнор.
– О, не старайтесь изобразить удивление, генерал. Если вы, конечно, на самом деле генерал, в чем я очень и очень сомневаюсь. Я заметила выражение ваших глаз, когда вы держали меня в своих объятиях.
