— Сядем,— сказал я, и мы оба опустились на парапет.— Я все время думаю о том, что ты сказала мне вчера. Это было серьезно?
— Конечно, Дэвид.— Валерия положила мне руку на плечо.— Каждое слово — правда!
— И насчет работы?
— Конечно.
— Я надеюсь, что тебе известно, что, пока ты несовершеннолетняя, все зависит от твоего отца?
— Я знаю. Кроме того, я ведь ничего не сделаю наперекор ему. Если ты заинтересовался работой, я поговорю с ним. После этого уже будет легче приучить его к мысли, что мы любим друг друга.
— Хорошо, Валерия, я возьмусь за эту работу, если он согласится.
Она бросила на меня быстрый взгляд:
— Дэвид, что-то случилось, не правда ли?
— Почему ты так думаешь?
— Еще вчера ты был категорически против. Ты даже не хотел говорить об этом. Почему же так быстро ты передумал?
— Я размышлял над этим всю ночь и пришел к выводу, что был слишком упрям и горд. Только теперь до меня дошло, насколько для меня важно наше счастье..
— Не считай меня дурочкой, Дэвид! Я ведь чувствую, что-то произошло, и это заставило тебя изменить планы. Да и ты сам как-то изменился.
Я и сам понимал, что изменился с того момента, как решил убить Лауру и Беллини. Мной завладела какая-то страшная сила. Это было похоже на то, как если бы во мне поселился другой человек.
— Чепуха! — сказал я, вставая.— Ты это все придумала. К тому же тебе нельзя на такой долгий срок покидать виллу, иначе об этом узнает сестра Флеминг и доложит доктору Пирелли. Не стоит восстанавливать его против нас. Лучше иди к отцу.
— Ты меня любишь, Дэвид?
Я обнял ее.
— Больше всего на свете. Не беспокойся, Валерия, все будет хорошо. Я сейчас немного взволнован, потому что боюсь потерять тебя. Вот и все.
— Ты уверен, что это все?
— Абсолютно. А теперь иди, пока тебя не хватились. Сейчас не говори с отцом об этой работе. Подожди, пусть он окрепнет.
Она прижалась ко мне и поцеловала.
— Когда мы вместе, я счастлива,— сказала она.
После обеда я собрал для себя небольшую сумку.
Необходимо было все предусмотреть. Если произойдет какая-нибудь неувязка, я предполагал бежать через озеро на моторной лодке в Бристаго, к швейцарской границе. Я решил в этом случае бросить лодку в ста километрах от Бристаго и затем, под защитой гор, перейти границу. После этого я собирался добраться до Локарно, пробыть там пару дней, а затем через озеро Комо вернуться в Милан. В крайнем случае я мог отправиться в Рим, где нашел бы надежное убежище.
К счастью, сейчас я не был стеснен в средствах. В моем распоряжении было почти десять тысяч лир, и я надеялся, что на первое время мне хватит.
Я отнес сумку в лодочный ангар и спрятал ее в лодке. Потом я занялся мотором. Он должен быть в полной исправности, чтобы при необходимости я мог на него положиться.
Около восьми часов я вернулся на виллу. Валерия сидела рядом с отцом. Сестра Флеминг вязала. Лауры не было.
Когда я поднялся на веранду, Валерия улыбнулась мне.
— Может быть, мне перенести синьора Бруно в кровать? — спросил я.
Сестра Флеминг взглянула на часы и отложила вязание.
— Да, ему пора,— сказала она, вставая.
Валерия тоже поднялась. Я заметил, как Бруно окинул внимательным взглядом ее и меня.
Я откатил кресло в спальню и переложил Бруно в кровать.
— Я пойду искупаюсь, папа,— сказала Валерия, наклоняясь над отцом и целуя его.— После ужина я еще раз зайду к тебе.
Бруно опять перевел взгляд с дочери на меня, но на этот раз он был полон беспокойства. Мне показалось, что он знает о нашей любви и не одобряет ее.
Но я не был на него в обиде. Кем был я? Всего лишь простым служащим, а она богатой наследницей. На его месте я переживал бы точно гак же.
— Ты не пойдешь искупаться со мной, Дэвид? — спросила Валерия, когда мы вышли из дома.
-- Лучше не стоит,— сказал я.— Разве ты не заметила, как смотрел на нас твой отец? Думаю, что он обо всем догадывается. Я лучше поработаю в
