Он с болью вспомнил гот момент, когда в последний раз видел Рурка. Вместе с остатками их подразделения они прятались в заброшенном амбаре и ждали наступления ночи, чтобы обойти патрули вишистской милиции.
Их радист принял сообщение и доложил:
— Тринадцатая полубригада отступила из Норвегии.
Все находившиеся в амбаре приподнялись с соломы. Никому не требовалось объяснять, что это значит. Легион воевал на два фронта, и фронтом тринадцатой полубригады была Норвегия. Но она была вынуждена отступить, как и части Легиона, оборонявшие линию Мажино.
— Они высадились в Бресте, — добавил радист.
Слушатели кивнули. Всем было ясно: Брест — самый западный порт Франции.
— Когда они поняли, что Франция капитулировала и что немцы вот-вот захватят порт, они быстро погрузились обратно на корабли и отплыли в Англию.
— То есть они собираются помочь союзникам попытаться отбить Францию? — спросил Клайн.
— Да, — подтвердил радист. — Но в Англию отправились не все.
Рурк выпрямился.
— То есть как?
— Некоторые решили вернуться в штаб-квартиру в Алжире.
Несколько секунд легионеры молчали, размышляя над смыслом этой новости. Еще одной причиной, по которой немцы не стали захватывать Францию целиком, было то, что этот шаг сделал бы их врагами Алжир и Марокко — территории Франции в Северной Африке. Но вынудив Францию создать вишистское правительство, номинально нейтральное, а фактически марионеточное, Германия получила непрямой контроль над этими французскими территориями и не позволила расквартированным там легионерам выступить в поддержку Англии.
— Они собираются драться против англичан? — потрясенно спросил Клайн.
— Скорее похоже, будто они надеются, что Алжир останется нейтральным. Так они смогут просидеть остаток войны, не воюя ни с кем, — объяснил радист.
— Пускай как бы пробуют, — буркнул кто-то.
— Пришло сообщение из Франции, — продолжал радист. — От бригадного генерала де Голля.
— А это кто такой?
— Я сам о нем никогда не слыхал, — сознался радист. — Но судя по всему, он возглавляет какую-то организацию «Свободная Франция», и туда входят и те легионеры, которые ушли в Англию. Он хочет, чтобы все французские солдаты собрались где-то и произвели перегруппировку. Бой не окончен.
— Слава богу, хоть один мужик с яйцами нашелся, — заметил другой легионер. — Думаю, ясно, куда нам отправляться ночью. На юг, к побережью. Надо добыть судно и двигать в Англию.
Большинство присутствующих охотно поддержало его. Они родились и выросли в Испании, Португалии, Греции и множестве других стран, но сейчас все они были французскими гражданами и сохраняли верность народу, который защищали.
Однако же Клайн невольно отметил, что некоторые их сотоварищи сделались тихими и задумчивыми. Очевидно, прошедший год боев сделал для них идею пересидеть войну в Алжире привлекательной.
И так же невольно Кларк отметил, что Рурк был среди тех, кто притих.
В темноте, когда их группа выбралась из амбара, Клайн жестом попросил Рурка подождать.
— У меня такое впечатление, что ты не идешь в Англию с нами, — произнес Клайн, когда они остались вдвоем.
Рурк на мгновение замешкался с ответом.
— Да. Когда мы доберемся до Средиземного моря, я отправлюсь в Алжир.
— Ты решил, что с тебя хватит войны?
— Дело не в том, что я увиливаю от войны. Поверь мне, я с радостью дрался бы с немцами. — Рурк помолчал. — Но я не могу ехать в Англию.
— Не понимаю.
— Дружище, мы с тобой никогда не разговаривали о нашем прошлом. — Рурк положил руку ему на плечо. — Но я думаю, ты о многом догадался насчет меня. Если я вернусь в Англию, я могу оказаться на службе плечом к плечу с теми самыми британскими солдатами, которые охотились за мной в Ирландии до того, как я вступил в Легион. Не пойми меня неправильно. Я вступил в Легион не для того, чтобы скрыться от них.
— Я знаю. Ты пришел сюда за наказанием.
— Вот видишь, мы друг друга понимаем, — кивнул Рурк. — Я как-то сказал тебе, что католикам нужно говорить Богу, что они сожалеют о своих грехах и делают то, что требуется, чтобы доказать, что они говорят всерьез.
