— Я обещаю прислушиваться к своему сердцу. Только…
— Ты боишься не услышать?
— Я боюсь тишины, которая не здесь. Как же оно будет стучать, когда мы лишимся нашей оболочки? Когда мы окажемся там? Там, где заканчиваются все бесконечные путешествия?
— Может быть, там оно будет петь?
10
В дверях грязной придорожной забегаловки стоял толстый бармен в засаленной клетчатой рубашке и в спортивных штанах с отвисшими коленками и вытирал руки серым полотенцем. Из глубины помещения показался пьяный мужчина средних лет, одетый еще более экстравагантно, прислонился к проему замызганной двери и принялся наблюдать за недавним клиентом. Клиент с бутылкой шампанского подошел к старой, видавшей виды «восьмерке», примявшей придорожные кусты. Потоптавшись, он зачем-то открыл правую дверь, сказал что-то, выждал несколько секунд, осторожно закрыл дверь, сел с другой стороны и начал мучить стартер, пытаясь завести машину.
— Кто этот …удак? — спросил пьяный.
— Когда-то жил здесь. Давно. Приезжает иногда. Сумасшедший. Здесь у него пустой старый дом. По-моему, какой-то неудачливый бизнесмен, разорился или еще что. Не знаю. Наверное, спускает здесь последние «бабки».
— Я прикалываюсь на его машину, похоже, он уже все спустил.
— Ну, тормозов-то у него точно нет. Если бы не кусты… Когда он подъезжал, я думал что он въедет прямо в ларек.
— Ну и начистил бы ему «репу».
— Да ладно. Это же выгодный клиент. Заказывает всегда все на две порции, но съедает только одну.
— А. А я все никак не мог понять, чего он сам с собой разговаривает, и бубнит, и бубнит. Точно с «бзиком». Вот. Бизнес. Коль. Бросал бы ты это дело?
— А что ты тогда будешь пить?
— Брошу! Закрывай, выпьем, что у тебя осталось, и брошу.
— Я те брошу. Ты мне еще заплатишь за все.
— Обязательно! О. Поехал. Завелась. Смотри-ка.
— Поехал. Дурак. Куда, спрашивается, погнал? Далеко он по этой дороге не уедет.
— А чего? Хорошая дорога.
— Куда уж лучше. Поворот на повороте. В Петровке вообще мост ремонтируют, грейдер стоит, его и мотоцикл не объедет, а у этого и фары еще не горят. Да и тормоза, похоже, с пятого качка схватывают. Если они вообще есть.
— Плюнь. Колян. Плюнь. Тебе это надо? Что с ним будет? Бог дураков любит.
— Во, во. По тебе заметно.
— А что я? Я что, долги не отдаю. Или я украл что? Нет, я не понял…
11
Машина мчалась бесшумно, взлетала на подъемы и снова опускалась вниз, поворачивала, следуя широкой ленте многополосного шоссе, и рассеченная кинжалами фонарей ночь смыкалась позади как черная вода. Она с восторгом смотрела на плывущую вправо стрелку спидометра:
— Это замечательно, ездить ночью! Да еще на необъезженном мустанге!
— Я тоже люблю. Но это опасно. На необъезженном. Лучше на этом.
— Но ведь это не ты напился шампанского, а я, а за рулем ты.
— Ну, это-то я заметил.
— Ой. Что это? Смотри! Как искры. Мертвая кошка на дороге, а глаза открыты и светятся.
— Скоро они потухнут.
— Но ты же говорил, что это только оболочка. Разве у кошек не бывает вечной жизни?
