причине многочисленности воплотников, но и по причине непрекращающихся атак наёмных убийц, которые продолжали стекаться в Салламбаюр со всех сторон. Враги никак не могли упокоиться и пытались решить свои проблемы путём устранения главенствующей верхушки быстро возрождающегося государства.
Особых споров о составе не было. Хотя Теодоро чуть не плакал, провожая свою супругу и тестя. Конечно, плакал не так по тестю, как по своей молодой королеве, но понимание важности момента отодвигали на второй план все личные чувства. Для охраны его величества оставили маркизу Люссию, которая к тому времени перескочила на десятый уровень и теперь с гордостью носила звание третьего по силе Шабена после Загребного и его дочери. Само собой, что и преданный Савазин не отходил от Теодоро ни на шаг. Да и Хазра в последнее время проявляла к молодому королю чуть ли не материнские чувства и создавала для него самый благоприятный бытовой климат.
С собой Загребной взял отряд экипированных демонов под командованием Гнатана, командира городского демонического гарнизона барона Шенре, тридцать отборных воинов своей охраны, чудесное копьё и любимую дочку. Сама дочка взяла с собой лишь послушно бредущего за ней на увеличенном ошейнике воплотника. Причем демонический хищник к тому времени уже стал совершенно огромным, почти взрослым, но ко всему прочему удивительно резвым, подвижным, умным и сообразительным. Например для того чтобы не пугать людей он почти всегда находился в демоническом мире, но стоило только Виктории шепнуть заветное слово, как монстр тут же появлялся в мире людей и готов был рвать любого, кто осмелился криво посмотреть в сторону обожествляемой хозяйки. Помимо этого он разрешал ей на себе кататься, держась за густой мех и этот аттракцион вызывал у молодой королевы море искрящегося восторга и смеха, а у её родных и близких - не меньшее море тихого ужаса. Но пока ещё не было, ни единого случая падения или ушибов, Ангел с завидной сообразительностью и сноровкой оберегал свою хозяйку от любых неприятностей. Именно поэтому Виктория в последнее время все чаще и чаще пыталась отказаться от надоевшей охраны. Со своим Ангелом она чувствала себя в полнейшей безопасности. Тем более ещё и имея в своём распоряжении силы Шабена тридцать пятого уровня. Хотя отца она в этом плане всё-таки не могла догнать: тот к моменту экспедиции перешагнул сорок вторую ступеньку и уже делал попытки забираться в первый Эфирный слой и оказывать не него первые физические воздействия.
Вышли ранним утром, ещё до обеда оставили позади себя возводящийся городок на месте артезианских скважин, а при свете завершающегося дня стали располагаться лагерем чуть не доходя до Жаровни. Причём укреплённый лагерь расположили на просторной Платформе. Именно на ней отбиться от массового нападения считалось наиболее удобным. Да и воинство для сражения было вооружено просто феноменально, только шесть мощнейших аркебуз, которые в последнее время создал Загребной, могли остановить любого воплотника если не с одного выстрела, то уж с трёх обязательно. Заряжались они в разложенном для боя состоянии всего лишь за тридцать секунд двумя воинами с помощью мощных и длинных рычагов. Предполагалось, что Семён с дочерью будут переходить от одной аркебузы к другой и стрелять, а их помощники быстро производить заряжание. Так что действенного оружия хватало. Это если не вспоминать об усовершенствованных арбалетах, болты для которых тоже были сделаны с дополнительными стабилизирующими вставками из лайкра и могли поражать атакующих хищников в их любой ипостаси.
Аркебузы установили сразу на границе лагеря, выставили дозоры и только потом стали обустраиваться. При этом молодой воплотник впервые за всю свою жизнь стал вести себя странно и несколько нервозно. Он постоянно принюхивался к камням, рыл лапами землю, часто переходил из одного мира в другой и пытался подавать голос. Но сразу же осекался после строгого шиканья своей хозяйки. Не хватало, чтобы его громкие завывания привлекли к лагерю внимание диких сородичей раньше времени, а то и всех одновременно.
Поначалу больше ничего примечательного не происходило. Удалось без помех поужинать, отдохнуть и тщательно приготовиться к ночёвке. Но вот как только стемнело, так сразу и развернулись основные события. Ветер был со стороны Жаровни, поэтому именно Ангел первым почуял далекие, но угрожающие запахи: дикие воплотники вышли на обследование своих территорий. Огромный зверь после этого весь сжался, вздыбил свою шерсть и с позволения Виктории приблизился на окраину лагеря. Да там и замер, всматриваясь и вслушиваясь в чернильную черноту ночи.
Наверное, больше всех о результате предстоящих событий переживала молодая королева. При слишком большом кровопролитии она предполагала, что Ангел может получить удар по свей неокрепшей психике и повести себя совершенно непредсказуемо. Вплоть до того, что выйдёт из подчинения и сам станет невменяемым. Чтобы по возможности избежать этого Виктория уговорила отца применять аркебузы и другое оружие только в крайнем случае, когда другого выхода не останется. С их умениями Шабенов они и сами без труда могли бы удержать на безопасном расстоянии до нескольких пар этих демонических хищников простыми болевыми ударами. Или сонными посылами. А то и бескровным умерщвлением самых агрессивных и буйных особей. Поэтому сейчас все люди тоже замерли в тревожном ожидании.
Через полчаса дикие хищники всё-таки стали приближаться к лагерю. Видимо ночной маршрут их обхода территорий был всегда одинаков и включал в себя ареал всей прилегающей местности. А вскорости оба Шабена и демоны отчётливо рассмотрели метрах в пятидесяти темные туши воплотников. И именно в этот момент Ангел стал с необычайной резвостью подпрыгивать на месте и умильно заглядывать своей хозяйке в глаза. Так он делал всегда, когда в допустимых условиях просил отпустить его погулять и порезвиться.
Виктория грустно переглянулась с отцом, потрепала своего любимца по густому загривку, пошептала просьбу о возвращении и отсоединила поводок от ошейника. В следующий же момент громоздкий воплотник издал радостный вой и сорвался с места, и уже через десять секунд налетел на замерших от неожиданности своих диких сородичей. Как оказалось, в сравнении он был гораздо крупней, а самое главное и с гораздо более светлым мехом. Что позволило бы в экстренной ситуации конкретно отличить Ангела от остальных.
Некоторое время Шабены и демоны с изумлением наблюдали как ручной зверь королевы с лёгкостью и игривостью валил таких же хищников на землю и толкал их мордой, перекатывая словно мячи. От такого отношения к себе дикие монстры похоже совсем потеряли сообразительность и только порыкивали при особо болезненных толчках.
Семён наклонился к дочери и прошептал:
- Очень похоже на разбалованного ребёнка-переростка, который остался без опеки родителей и решил поиграться с себе подобными прямо на улице. Причём сделал это с первыми попавшимися ему на пути пенсионерами.
Неизвестно, годились ли соплеменники Ангела ему в дедушки или бабушки, но только минут через пять они как-то подобрались и стали оказывать организованное сопротивление в виде громкого и строгого завывания. Результат не замедлил сказаться: более светлая туша перестала их валить наземь и подталкивать и тоже стала отвечать радостными для себя, но жуткими для людей звуками.
А потом все трое, чуть ли не в полном семейном согласии двинулись в сторону Жаровни, где и благополучно скрылись среди скальных нагромождений. Семён перевёл дыхание и взглянул в сторону дочери. У той на глазах блестели крупные слёзы:
- Мармуляда! Ты чего плачешь?
- Они его не съедят?
- Скажешь тоже! Ты ведь сама видела, как они к нему отнеслись.
- Но он ведь глупый, его могут заманить, а уж потом там набросятся всем скопом....
Слёзы полились по щекам, оставляя мокрые дорожки, и Загребной тут же запоздало пожалел, что вообще взял свою дочь в эту экспедицию. Потому что не знал чем прекратить эти переживания:
- Как же! Набросишься на такого! Вон он их как по земле катал! Да он их всех там порвёт как Тузик грелку!
Виктория облегчённо улыбнулась и перевела дух:
- Ладно, подождём пока он вернётся.
И тут же попыталась усесться на землю, но Семён со всей возможной строгостью подхватил её под локоть и повёл к бивакам:
- Правильно, подождём. И сами за это время выспимся.
