За безлесными прибрежными холмами начались поля, ровные, идеально квардратные. Когда Клара и её спутники ещё только шли к столице, здесь царила зима, а сейчас — всё буйно зацвело, весна наступила сразу, чуть ли не за несколько дней.
По правую руку горизонт закрывали исполинские пирамиды. Слева, насколько мог окинуть глаз, под оранжеватой луной тянулись возделанные земли, лишь изредка перемежавшиеся взметнувшимися к поднебесью рощами, и Клара вновь поразилась, насколько же нечеловечески правильно и тщательно возделаны угодья во владениях Клешней. Поистине, живые так не могут.
А вот и знакомые уже шесты, несущие на вершинах ожерелья призрачных огней, и знакомое тошнотворное чувство.
Гниль, всюду гниль, невидимая расползающаяся плесень. Не жизнь и не смерть, сон на грани, как у тех воинов, с которыми отряд Клары столкнулся, едва угодив в Империю.
«Кицум, — подумала Клара. — Где ты, где? Ты нам нужен, нужен, как никогда. Вернись. Ведь не слово же, данное этой нечисти, удерживает тебя в „заложниках“. Возвращайся, нам ведь предстоит самый главный бой в Эвиале!»
Как оказалось, не везде и не всюду столица Империи Клешней, город, чьего названия они так не узнали, пребывал в гордой незащищённости. Имелись и стены, но их словно возводили исключительно для красоты — между башен зияли широченные проёмы, где, похоже, никто ничего строить и не собирался.
— Не от таких, как мы, защищались, — только и проговорил Бельт в ответ на немой вопрос Клары.
Безо всяких препятствий отряд спустился с холмов, узкой полевой тропкой миновал расцветающие луга и пажити, пробежал в тени угрюмой рондоли и…
Вступил на звонкие камни мостовой.
Столица Империи Клешней.
У самого её края протянулась ровная, как по линейке проведённая улица, дома стояли только с одной стороны, ближе к центру города. Клара вновь увидела подзабытые было руны на стенах и плитах мостовой, железные водяные насосы на каждом углу; окна и двери наглухо закрыты, все до одной ставни заперты, словно здесь готовились к шторму.
«Да, будет вам сегодня шторм, — со злобой подумала чародейка. — Будет шторм, да небывалый. Нет, жечь жилые кварталы я не стану, там дети, а они ни в чём не виноваты». Волшебница помнила, что ближе к скопищу пирамид начинались кварталы «храмов» или чего-то похожего; там и разгуляемся.
Улицы освещались — со многих карнизов через регулярные промежутки на цепях свисали кованые железные фонари, явно питаемые магией — настолько яркий, ровный и белый свет они давали.
Обнаружилась и стража. Отряды по восемь воинов в ало-зелёной шипастой броне, сделанной из панцирей морских чуд, мерно вышагивали по пустым тротуарам, печатая шаг, словно на королевском смотру. Никого, похоже, не заботило, что топот подбитых железом сапожищ может помешать кому-то спать. Ночная стража в Долине, например, ходила исключительно на цыпочках, и горе тому караульному, что потревожил бы сон, например, нежной госпожи Ирэн Мескотт.
— Они так грохочут, что и мёртвых поднимут! — фыркнула Ниакрис, когда отряд в очередной раз укрылся за углом от прошагавшего мимо патруля.
— Может, для того и ходят? — шёпотом отозвался её отец. — Они ведь и сами… того… неживые.
Это было чистой правдой. Улицы имперской столицы стерегли конструкты, «новые зомби», последнее изобретение здешних магов, решивших, что подъятые мертвецы куда надёжнее живых воинов.
Шердрада и её подруги дрожали от нетерпения — так хотели кинуться в бой; вид ало-зелёной брони повергал их в настоящее исступление.
— Ну, может, здесь? — предложила вдруг Тави, останавливаясь возле трёхэтажного «храма» с толстыми, в три обхвата, колоннами.
Что взрывать и предавать огню — Кларе было, в сущности, всё равно. Конечно, если удастся захватить «распоряжающихся» — это хорошо, но их главный бой — не здесь.
— А почему именно это? — спросила Ниакрис. Ученица Вольных молча кивнула на-большой барельеф у входа.
Три гигантские фигуры. Дуотт, шестирукий великан и крылатая тварь, пожирающие покорно шагающие к разверстым пастям вереницы человеческих фигурок — изображённых здесь размером с муравья.
Ниакрис гневно нахмурилась, её отец кивнул.
— Один из ранних жертвенников, — уверенно проговорил он. — Боги, в чью честь он возведён, давно забыты, а жертвы всё равно приносились. Пока что дуотты, или кто тут за хозяев, не научились этой силой распоряжаться.
— Значит, решено, — кивнула Клара. — И давайте не мешкать, друзья, надеюсь, второй раз нам из их пирамид удирать сломя голову не придётся. — Она выразительно погладила Алмазный и Деревянный Мечи у пояса.
…Воздух между каменными исполинами Империи Клешней, казалось, застоялся и протух от вечной, не находящей выхода ненависти. Клара и её спутники брели по пустым, геометрически выверенным улицам-ущельям, то и дело укрываясь в нишах и за статуями от вышагивающих с отупляющей правильностью стражников.
— Словно обряд у них какой, — заметила Райна.
— Почему?
— Да какой прок от их хождений, кирия Клара? Что, заметили они нас? Остановили? Нет. Вот и думаю, что не для этого они здесь.
— Для того, не для того… — проворчала Ниакрис, подбрасывая и ловя гномий топорик, — а не пора ли нам туда? — Она мотнула головой туда, где в лунном свете чернел провал входа в пирамиду.
— А мы тут славно поработали, — заметила Тави.
— Угу, славно, — согласилась валькирия, и Клара, в свою очередь, тоже кивнула. Кое-чем можно было гордиться.
Там, где раньше высилась угрюмая громада Великой Пирамиды, теперь разверзлась настоящая пропасть, и по стенам соседних строений побежали трещины. Бесформенный провал, на дне которого до сих пор что-то дымилось; незаметно было, что хозяева Империи Клешней пытаются как-то исправить повреждения: ни строительных лесов, ни груд камня или штабелей брёвен.
— Идёмте. — Ниакрис решительно нырнула в черноту прохода.
— Ты уверена, что нам именно сюда?
— Уверена, госпожа Клара, — усмехнулась дочь некроманта. — Нутром чую, как говорится.
Ниакрис сейчас словно преобразилась. Выпрямившись, вытянувшись в струну, она запрокинула голову, вглядываясь куда-то в ночное небо, туда, где на фоне звёздной россыпи мрачно чернели острые вершины зловещих пирамид.
