– Все в сборе? – строго спросил Трус.
– Мы готовы,– сообщил писарь, установив стул для посетителей напротив кресла Бывалого так, чтобы их разделял только письменный стол, и потрусил на свое место.
– Кто там у нас первый? – нетерпеливо спросил Балбес.
– Татарин,– лаконично проинформировал паромщик.
– Гони в шею, нехристям здесь делать нечего.
– Говорит, крещеный.
– А что, вполне возможно.– Трус пожал плечами.– Отец Митрофаний довольно бурную деятельность развил.
– Зови,– распорядился Бывалый.
Порог переступил татарин, габаритами два на полтора, в пестром халате и лисьей шапке несмотря на жару. Он повертел головой и озадаченно почесал затылок при виде такой представительной приемной комиссии.
– Блин, да сколько ж вас…– Рыжий треух съехал на курносый нос вошедшего, но все конопушки перекрыть не сумел.
– Это татарин? – У Балбеса тоже зачесался затылок.
– Ага.– Верзила шмыгнул носом.– Тут, что ль, души за эликсир принимают?
– Угу,– хрюкнул Трус, не сводя глаз с лаптей, торчащих из-под халата.
Бывалый первый почуял неладное:
– А почему шапка монгольская?
– Точно монгольская? – расстроился детинушка, сдергивая головной убор. Копна льняных волос рассыпалась по плечам.
– За базар отвечаю,– обиделся Бывалый.– Я что, монголов не видел?
– Ну, значит, я монгол,– покладисто согласился увалень, зачем-то засучивая рукава.
– Так что мне писать? – потребовал уточнения рогатый клерк, сидевший в углу за своим персональным письменным столиком. Он нервно поправил пенсне на пятачке и вперился сквозь него в посетителя.– Татарин или монгол?
– Пиши татаро-монгол,– разрешил клиент и не спеша двинулся к лавке, занятой рогатыми новичками.
– И чего тебе надо, татаро-монгол? – спросил Бывалый.
– Ща узнаешь.– Вывернув лавку из-под сидевших на ней чертей, юноша раскрутил свое оружие над головой и принялся охаживать этой импровизированной дубиной всех, кто подворачивался под руку.– Чтоб не жулили! Чтоб старость уважали! Чтоб тятьку не обижали! – приговаривал он при каждом ударе.
– Ты че, чурка?! – завопил Балбес.– Белены объелся?
– Да какой он чурка! – рыкнул Бывалый.– Глаза разуйте!
– Опять на русского нарвались,– простонал Трус.– Гоните его в шею! – и молниеносно телепортировался за кресло.– Это не наш клиент! Здесь не похмеляют! К Лиху его!
Однако это было проще сказать, чем сделать. Добрый молодец разошелся не на шутку. Лавка со свистом рассекала воздух. Черти шарахались от нее в разные стороны, норовя ползком добраться до спасительной двери и слинять от греха подальше.
Илья тихо ржал, наблюдая за баталией из-за портьеры, решив, что, если витязю придется туго, обязательно придет на помощь.
– Отставить! – рявкнул Бывалый, мрачно наблюдавший за дракой. Все замерли. Лавка, завершив широкую дугу, финишировала под хвостом одного из качков Балбеса и отбросила его к стене.
Удовлетворенно крякнув, детинушка поставил лавку на попа и уставился на Бывалого. Наступила тишина, нарушаемая только барахтаньем подопечного Балбеса, пытавшегося выдернуть завязшие в стене рога.
– Кто твоего тятьку обидел? – в упор спросил Бывалый.
– Вы.– Витязь пожал плечами, срывая с себя обрывки треснувшего по всем швам халата.
– Толком расскажи,– нахмурился Бывалый.
– Чего тут рассказывать? Проснулся батя с утра, а перед ним четверть эликсира вот эту хренотень придавила.– Детина вытащил из-за пазухи скомканный лист бумаги и потряс им перед носом шефа суверенных болот.– Это какая ж гнида нам такие подлянки устраивает? Ну устал вчера батя. Пяточки с кумом допоздна обмывали. Первый внук родился. За бутылку эликсира на опохмел душу оттяпали! Короче, мужики у нас сильно обиделись. Порешили мы вашей братве стрелку забить.
– Чья деревня?
– Папина вотчина.
– Е-мое…– Балбес схватился за голову.– Что царь-батюшка скажет?
– Во-во! И мужики наши так говорят. Ежели на разборку сегодня к ночи не придете, ему, державному, челобитную писать будем. Народ ждет. Колья, вилы – все готово. Как положено. Так че мне своим передать? Ждать вас али как?
– Чья работа? – прорычал Бывалый, грозно вперившись в своих подданных.
– Позвольте договорчик освидетельствовать,– попросил клерк юношу.
Тот, пожав плечами, протянул злосчастную бумагу писарю.
– Бланк нестандартный,– тоном опытного эксперта произнес клерк,– но договор составлен по всем правилам. Грамотно. Писан от руки… Думаю, кто-то из новичков отличиться решил. Правил наших еще не знает… Второй экземплярчик наверняка у кого-то из них в кармане.– Писарь мотнул в сторону пополнения.
– Это кто тут самодеятельностью занялся? – грозно вопросил Бывалый, недобрым взглядом озирая сбившихся в кучку новичков.
– Церемониться еще с ними,– рассердился Балбес.– Обыскать! – дал он команду своей гвардии. Те не заставили себя долго ждать. Второй экземпляр нашелся быстро.
– Я ж как лучше хотел! – Ретивый новичок бухнулся на колени.
– Не лезь поперек батьки в пекло! – Бывалый треснул ему промеж рогов.– Не обманывай клиентов! – добавил он туда же.– Не лапай души христианские, особенно ежели они русские!
– Это как? – опешил новичок, почесывая пострадавшее место.
– А вот так! – внушительно пояснил шеф, возвращаясь в кресло.– Они свои в доску. На Руси живем. Не забывай об этом. Одним словом, русская душа для нас табу. А ты, добрый молодец,– обратился он к юноше,– передай мужичкам извинения от братвы. Сам видишь, накладочка получилась.– Бывалый демонстративно порвал оба экземпляра договора в клочки.– А чтоб обиды на нас долго не держали, мои орлы ближе к вечеру бочку эликсиру подкатят. Добро?
– Какой базар! – Юноша, расплывшись в улыбке, попрощался со всеми за руку, выдернул рога пострадавшего от лавки черта из стены, ободряюще хлопнул его по плечу и неспешно удалился.
– Следующий! – облегченно воскликнул клерк.
Следующий разительно отличался от предыдущего. И в плечах поуже, и росточком пониже. Отдаленно он чем-то смахивал на Дуремара из «Золотого ключика». Только вместо сачка в руках у него был тощий портфель. Такой же тощий, как и он сам. Энергично протопав к креслу для посетителей, «Дуремар» запрыгнул на него и уставился на Бывалого:
– И что вы можете мне пгедложить?
– Чего? – растерялся Бывалый.
– Он еще спгашивает «чего»! Я, гискуя жизнью Сагы, своих детей, своей собственной, наконец – вы только вдумайтесь, своей собственной! – добигаюсь до этих благословенных мест чегез кучу гганиц. Догожные издегжки съедают весь мой капитал. Дети плачут. У них с гождения выгаботалась стганная пгивычка – есть каждый день. И после этого вы говогите мне «чего?». Я здесь. Я вас внимательно слушаю. Только не говогите мне, что я ошибся адгесом, Сага меня пгосто не поймет! Ну так что вы можете мне пгедложить?
– В смысле как? – помотал головой Бывалый.
– Вы меня таки не понимаете,– расстроился клиент,– попгобую объяснить еще газ. Я добигался сюда чегез…
– Да какое нам дело до твоих границ? – рассердился Балбес, нетерпеливо ерзая на кресле.– Толком можешь сказать, какого черта тебе здесь надо?
– Газумеется, самого главного. Сегьезные дела гешаются с сегьезными людьми. Так я вас слушаю. Внимательно слушаю. Что вы можете мне пгедложить?
– Опять завел эту бодягу.– Трус поправил лежащие на плече рога, заплетенные в элегантную косичку и перевитые красной ленточкой.– Чего ты от нас услышать хочешь?
– Гасценки! Что еще может интегесовать бедного евгея? Почем у вас души?
– Так бы сразу и сказал,– облегченно выдохнул Бывалый.– У нас к клиентам подход индивидуальный. Хочешь – златом, хочешь – серебром заплатим. Народ, правда, предпочитает эликсирную плату. До конца жизни чтоб недостатка не было. Устраивает?
– Вполне,– расплылся «Дуремар» и принялся перечислять: – Значит, так: злата – тгидцать два ушата, сегебга – пятьдесят два ведга, а эликсигу мне надо без счету…
– Не допереть тебе, обормоту! – грубовато оборвал увлекшегося клиента Бывалый.– Не много ли будет?
