– Половой! Гейшу мне!
– Чего?!!
– Чаво, чаво! Я сегодня гуляю!
Ассимиляция шла полным ходом. Катана могла по праву гордиться успехами своего ученика. Ее подопечный заговорил на чистейшем русском языке с великолепным рязанским прононсом. Однако настоящий сенсей никогда не спешит похвалить своего ученика. А вот ошибки… Катана решила внести поправку:
– М-м-мы гу-у-у…
Поправка не удалась. После последнего стакана катане-кладенцу даже мычать было трудно.
– Такого блюда, к сожалению, в меню нет-с.– Половой смущенно развел руками.– Если рецептом поделитесь, мы в момент… по спецзаказу, так сказать. Подороже, конечно, выйдет, но…
Весь трактир с любопытством прислушивался к беседе. Экзотическое блюдо под названием «гейша» заинтересовало всех. Акира не обманул их ожиданий. Рецепт был выдан красочно, сочно, с характерными, чисто русскими жестами.
А «папа» в это время уже находился в стольном граде своего побратима, центре земли русской государства тридевятого – Нью-Посаде, который народ, однако, по привычке называл просто Кощеевкой. От Олд-Посада, где три года назад куролесил Илья, Кощеевку отличала прежде всего монументальность строений, многолюдность и суета. Даже в родном Рамодановске капитану не приходилось видеть таких столпотворений. Разве что на демонстрациях в совковые времена, да еще, пожалуй, в Москве.
– Ну, Москва есть Москва,– хмыкнул себе под нос Илья, поправляя рюкзак на плече,– стольный град как-никак… как и Кощеевка, впрочем,– честно поправился он.
Однако суету и толкотню он не любил, а потому предпочел свернуть в тихий скромный переулок, подальше от гама центрального проспекта, по которому топал перед этим. Марш-бросок от суверенного болота до Нью-Посада занял почти весь день. Илья пропылился, устал, хотел есть и пить. А в переулке такая идиллия. Курочки бродят. Киска зевает. Лошадка овес жует. А главное – все это около здания с симпатичной вывеской «Трактир». Ну как тут не свернуть? Ароматы, сочившиеся оттуда, заставили Илью сглотнуть слюну и прибавить ходу. Однако до цели он не добрался.
– Эта карате, аднака! – услышал капитан чей-то голос из глубины трактира.
Дверь с треском распахнулась, и под ноги Илье выкатился довольно нехилый мужичонка в кожаном фартуке поверх косоворотки, из которой торчала физиономия. Очень и очень косая. Поправив челюсть и утерев юшку, мужичок потряс головой, вскочил и ринулся обратно.
– Наших девок замать!!!
– А эта айкида, аднака! – радостно сообщил тот же голос.
Еще один квадратный молодец вылетел на мостовую. Сдернув с шеи оконную раму, он яростно хрястнул ее оземь, подскочил к телеге, вывернул оглоблю вместе с хомутом и с воплем: «Я те дам гейшу!!!» понесся в обратном направлении. Лошадь при этом активно сопротивлялась, но безуспешно. У Ильи зачесались кулаки. Ему стало дико интересно. Он скинул рюкзак, нагнул свою лобастую голову и…
Легкое тельце Акиры, вылетев из дверного проема, отскочило как резиновый мячик от живота капитана и застряло в плетне палисадника. На угольно-черном кимоно промышленного шпиона отчетливо выделялся пыльный отпечаток лошадиного копыта. Чуть ниже отпечатка слабо подергивались ножки лучшего ниндзи Страны восходящего солнца. Следом выскочил кучерявый мститель с оглоблей в руках. Судя по всему, лошадь отвоевала свой хомут, о чем красноречиво говорил аналогичный отпечаток на штанах витязя. И, что характерно, на том же самом месте.
– Попался!!! – Оглобля взметнулась вверх.
– Блин! Ну беспредел! В натуре! – возмутился Илья.– А менты где?
Оглобля хрястнула у основания в руках добра молодца. Тот удивленно освидетельствовал деревянный огрызок и уставился на Илью.
– Атас!
Где-то за поворотом зацокали копыта.
– Заметут волки позорные! Валим отсюда!
– Уходим! – Кто-то дернул Илью за рукав и потащил в переулок.– Земеля, ноги делаем. Дело пришьют, доказывай потом Горынычу, что ты не закуска!
Илья подхватил рюкзак и инстинктивно рванул следом. Бурная молодость давала о себе знать. Это лишило его удовольствия лицезреть сцену транспортировки главного виновника кабацкой драки подальше от молодцев воеводы сыскного приказа. Черное кимоно Акиры шуршало меж зеленых лопухов палисадника на прицепе у вдребезги пьяной катаны. Шпион что-то пытался еще сипеть. То ли по-японски, то ли по-русски. Разобрать было трудно. «Сенсей» мертвой хваткой держал своего ученика за горло и упорно, извиваясь как змея, полз в кусты. Подальше от ищеек волка позорного Соловья, неоднократно обделявшего его чаркой.
Гонка за лидером, в роли которого выступил шустрый плешивый мужичонка, закончилась в плотной толпе, шумевшей вдоль центрального проспекта. Того самого, откуда Илья слинял в надежде подкрепиться. Сразу стал понятен ажиотаж, царивший в тот момент в Нью-Посаде. Такого жители Кощеевки еще не видели.
– Ой! А черные-то какия!!!
– Сажей их, что ль, мазали?
– Погорельцы, видать, отмыться не успели!
– Федька! Баньку топи! Манька! Стол накрывай – приветить болезных надобно.
Караван флегматичных слонов невозмутимо вышагивал к центру пупа земли государства тридевятого. Реставрированный замок Кощея уже был готов к парадной встрече. Дорожки постелены, охрана выставлена. Молодцы Никиты Авдеевича старательно оттесняли толпу от чернокожих погонщиков, двигавшихся к апартаментам царя-батюшки. И это было правильно. С двух сторон каравана шествовали, гордо поигрывая мускулами, иссиня-черные нубийцы. В левой руке каждого пошевеливалось тяжелое боевое копье, правая с трудом сдерживала напор свирепых боевых леопардов. При виде такого скопления народа хищники почти беззвучно шипели, яростно вздыбливая холку, и рвались в атаку. Однако цепи были крепкие. Мускулы у охраны тоже. Под ногами злобно шипящей самки, сопровождавшей вожака каравана, весело прыгал забавный пятнистый малыш. Разумеется, не на привязи. Куда он от мамки денется?
– Киса!
Прошмыгнув между ног не ожидавшего такого финта ратника Никиты Авдеевича, юный пострел рванул к котенку. Нубиец упал ничком, пытаясь сдержать взбесившуюся мамашу. Цепь лопнула. Толпа ахнула. Однако есть Бог на небе. Спасение пришло сразу с трех сторон. Все произошло молниеносно. Вожак каравана выудил из воздуха трехгодовалого карапуза вместе с его «кисой», рвущейся из слабых детских рук, и высоко вздернул обоих вверх, нежно обвив хоботом. Пасть озверевшей мамаши «кисы» щелкнула чуть ниже и вылетела из суставов от разудалого «Ийя!!!». Илья вместе с рюкзаком приземлился на ее хребет и откатился в сторону, дабы не попасть под «копыта» каравана. С другой стороны с не менее энергичным возгласом мамаша карапуза вырубила слона. Жалобно пискнув, последний едва успел стряхнуть малышей на руки подоспевшего папаши ребенка и грузно осел на мостовую. Караван встал.
Свидетелем этого инцидента были не только жители славного города Кощеевки, но и кое-кто из его руководителей. Царь-батюшка, только что вернувшийся с экстренного заседания синдиката, торопливо сползал с мирового судьи, чтобы лично разобраться на месте, кто прав, кто виноват. Горынычу разбираться было не нужно. Шесть глаз дракона прекрасно все рассмотрели с высоты его длинных шей.
– Какая баба,– выпучила глаза Левая.
– Какая женщина! – ахнула Правая.
– Только на Руси такие водятся.– Левая тряслась от удивления.
– Стих! – громогласно объявила Центральная. Судя по всему, ее посетила муза. Закатив глаза к небу, нараспев, с подвываниями, как и положено настоящему поэту, судья с чувством продекламировал:
Народ взвыл от восторга. Илья и мамаша, отвоевавшая свое чадо у огромного африканского элефантуса, моментально были возведены в ранг национальных героев.
