Франции, которые оспаривали права императрицы Марии Терезии на австрийский престол. Длилась с 1740
по 1748 г. Англия в этой войне выступала, в числе прочих, союзницей Австрии.
11 июня 1747 года
Выполнено. Я имею в виду убийство. И хотя без осложнений не обошлось, но
исполнение было чистым, потому что он убит, а я остался незамеченным и могу вполне
удовлетвориться результатом.
Звали его Хуан Ведомир, и по общему мнению, его обязанностью было защищать
наши интересы в Альтее. То, что он использовал возможность и создал собственную
империю, было допустимым; по нашим сведениям, порт и рынок он держал под
справедливым контролем, а по более ранним данным, он пользовался некоторой
популярностью, хотя постоянное присутствие его охраны показывало, что так было не
всегда.
Но не слишком ли он мягок? Реджинальд задался этим вопросом и провел
расследование, в результате которого выяснилось, что отступление Ведомира от взглядов
тамплиеров было настолько полным, что равнялось предательству. А предателей в Ордене
мы не терпим. Меня направили в Альтею. Я проследил за ним. И прошлым вечером я
прихватил с собой сыр, покинул мое пристанище в последний раз и по мощеным улицам
добрался до его виллы.
- Кто? — спросил охранник, открывший дверь.
- У меня есть сыр, — сказал я.
- Это и отсюда ясно, по запаху, — ответил он.
- Я надеюсь уговорить сеньора Ведомира, чтобы он позволил мне торговать им на
базаре.
Нос его сморщился.
- Сеньор Ведомир занят тем, что привлекает клиентов на рынок, а не отваживает
их.
- Возможно, что те, у кого вкус более взыскателен, не согласились бы, сеньор?
Охранник прищурился.
- У вас акцент. Откуда вы?
Он был первым, кто усомнился в моем испанском подданстве.
- Я родом из Республики Генуя, — улыбнулся я, — и сыр у нас является лучшей
статьей экспорта.
- Вашему сыру придется постараться, чтобы вытеснить сыр Варелы.
Я продолжал улыбаться.
- Я уверен, что он постарается. И надеюсь, что сеньор Ведомир решит так же.
Он выглядел озадаченным, но посторонился и впустил меня в широкий вестибюль,
в котором, несмотря на теплый вечер, было прохладно, почти холодно, и пустовато: два
стула и стол, на котором лежало несколько карт. Я присмотрелся. Это был пикет, и меня
это порадовало, потому что пикет — игра для двоих, а значит, охранников здесь больше
нет.
Первый охранник жестом велел мне положить сверток с сыром на карточный стол,
и я подчинился. Второй встал у него за спиной, положив руку на эфес шпаги, и смотрел,
как его напарник проверяет, нет ли у меня оружия — хлопая меня по одежде, а потом
обыскав мою наплечную сумку, в которой кроме нескольких монет и моего дневника он
ничего не нашел. Меч я с собой не взял.
- Оружия у него нет, — сказал первый охранник, а второй кивнул. Первый указал
на мой сыр.
- Как я понимаю, вы хотите, чтобы сеньор Ведомир попробовал его?
Я с готовностью закивал головой.
- А что, если его попробую я? — первый охранник пристально глядел на меня.
- Я рассчитывал, что все это достанется сеньору Ведомиру, — сказал я с
подобострастной улыбкой.
Охранник фыркнул.
- Да тут целая прорва. А может, сам попробуешь?
Я запротестовал:
- Я ведь хотел, чтобы он весь…
Он взялся за эфес шпаги.
- Пробуй.
Я кивнул.
- О, да, сеньор, — сказал я, развернул сверток, отщипнул кусочек и съел.
Но он указал, чтобы я попробовал другой круг, и я попробовал, всем своим видом
давая понять, какой это небесный вкус.
- Ну, раз уж он все равно открыт, — сказал я, — вы тоже можете попробовать.
Охранники переглянулись и наконец первый, с улыбкой, пошел к толстым дверям в
конце коридора, постучал и вошел. Потом он появился снова и жестом пригласил меня в
кабинет Ведомира.
В комнате было темно и душно от благовоний. Когда мы вошли, на низком потолке
слегка колыхнулся шелк. Ведомир сидел к нам спиной, с распущенными длинными
черными волосами, в ночном наряде, и писал что-то при свете свечи, стоявшей перед ним
на столе.
- Прикажете остаться, сеньор Ведомир? — спросил охранник.
Ведомир не обернулся.
- Насколько я понял, наш гость не вооружен?
- Нет, сеньор, — сказал охранник, — хотя запах его сыра может разогнать целую
армию.
- Для меня это благоухание, Кристиан, — рассмеялся Ведомир. — Пожалуйста,
пусть гость пока посидит, я сейчас допишу.
Я сел на низенький стул возле погасшего камина, а он промокнул написанное и
встал из-за стола, попутно прихватив с собой маленький ножик.
- Так вы говорите сыр? — его тонкие усики раздвинулись в улыбке, он подобрал
свое одеяние и сел на такой же низенький стул напротив меня.
- Да, сеньор.
Он всмотрелся в меня.
- О! Мне сказали, что вы из Республики Генуя, но по говору вы англичанин.
От неожиданности я вздрогнул, но его широкая улыбка говорила, что опасаться
мне нечего. По крайней мере пока.
- Вы правы, и мне хватало ловкости все это время скрывать мое подданство, — я
все еще был поражен, — но вы разоблачили меня, сеньор.
- И видимо, я первый, потому что ваша голова до сих пор на плечах. А ведь наши
страны воюют, не так ли?
- Вся Европа воюет, сеньор. И иногда я задаюсь вопросом: а знает ли кто-нибудь,
кто с кем борется?
Ведомир усмехнулся, в его глазах запрыгали искорки.
- Вы лукавите, друг мой. Думаю, все мы знаем об обязательствах вашего короля
Георга, равно как и о его притязаниях. Ваш британский флот считает, что он лучший в
мире. Французы и испанцы, не говоря уже о шведах, не согласны. А англичанин в
Испании сам распоряжается своей жизнью.
- Так значит, теперь мне придется опасаться за свою жизнь, сеньор?
- У меня в гостях? — он развел руками и губы его изогнулись в иронической
улыбке. — Мне приятно сознавать, что я выше мелких забот королей, друг мой.
- Так кому же вы служите сеньор?
- Ну… жителям города, конечно.
- И кому же вы клялись, если не королю Фердинанду?
- Верховной власти, сеньор, — улыбнулся Ведомир, закрывая разговор, и
обратился к свертку с сыром, который я положил на камин.
- Итак, — продолжил он, — прошу меня простить, я отвлекся. Вот этот сыр. Он из
Республики Генуя или это английский сыр?
- Это мой сыр, сеньор. Мои сыры превосходны для всех, кто поднял свой флаг.
- Так он готов вытеснить Варелу?
- А может быть, нам торговать вместе?
- И что же? Тогда у меня будет несчастным Варела.
- Да, сеньор.
- Такое положение дел может не волновать вас, сеньор, но я-то буду терзаться
каждый день. Ну что ж, позвольте его хотя бы попробовать, прежде чем он растает.
Сделав вид, что мне жарко, я ослабил на шее шарф, а потом и вовсе снял его. Я
украдкой сунул руку в заплечную сумку и нащупал дублон. Когда он отвернулся к сыру, я
спрятал дублон в шарф.
В полумраке свечи блеснул нож, и Ведомир отрезал кусочек от первого сыра,
попридержал его большим пальцем, обнюхал — хотя вряд ли в этом была необходимость,
потому что я чувствовал запах даже со своего места — и отправил в рот. Задумчиво
пожевал, глянул на меня и отрезал второй кусок.
- Хм, — сказал он чуть погодя. — Он не лучше сыра Варелы. На самом деле, он
точно такой же, как сыр Варелы.
Он перестал улыбаться и лицо его потемнело. Я понял, что раскрыт.
- На самом деле, это и есть сыр Варелы.
Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но я движением кистей скрутил из
шарфа удавку, прыгнул вперед со скрещенными руками и накинул удавку ему на шею.
Его рука с ножом взметнулась по дуге вверх, но движение вышло медленным, потому что
