— Ладно, не огорчайся, командир, — вступил в разговор Лемешев, — давно это было! Я чего хочу сказать. У нас, когда ничего срочного нет, все разговоры будут начинаться про Фому, а заканчиваться про Ерему. Понимаю, вам есть о чем поговорить, а мне, как историку, слушать хочется бесконечно. Но, Артист, ты начал говорить про Ляды. Давай вернемся.
— Да, ты прав! — от огорчения Каранелли не осталось и следа. — Я думаю, надо бы сходить в Ляды, а по дороге зайти на то место, где нас нашли.
— Когда?
— Да через час и пойдем.
IV
— Ну и где? — Каранелли в упор смотрел на Лемешева. — Где твой славный взвод нашел нас?
— А я откуда знаю? Точку на карте показали, а конкретной местности не знаю. Это не я — вы здесь были! Вот и вспоминайте!
— Ага! — Данилов уже прошел рощу раза три. — Сто тридцать лет назад. Неудивительно, но местность немного изменилась.
— Ну а чего тогда искать? Вся роща дубами натыкана, штук триста будет.
— Пожалуй, и так два часа уже потеряли. Надо бы отдохнуть, стемнеет — в Ляды пойдем.
Луи устроился поудобнее на траве, положив автомат под руку.
— Спать. Данилов — первый дежурит, я последний. По полтора часа.
Ночью подобраться к поселку оказалось легко. Но разобраться, что там есть и где лежит, в темноте не удалось. Каранелли принял решение остаться на день. Залегли на пригорке в густой траве, метрах в восьмистах от крайнего дома. Место, конечно, оставляло желать лучшего, а лежать предстояло весь длинный летний день, без еды и воды.
К полудню жара вымотала настолько, что прилетевшая тучка с дождем была воспринята как манна небесная. Хотя уже через пять минут потоки воды вымочили до нитки, а поднявшийся ветер заставил дрожать.
Но лишения того стоили. С пригорка офицеры рассмотрели, что поселок является крупным перевалочным пунктом. Все большие строения определены под склады. В домах квартирует до роты охраны, местных жителей совсем не видно — то ли ушли, то ли по домам сидят. Наблюдательная вышка с прожектором и пулеметом, как выяснилось, ночью не очень эффективна — по ложбинке можно подползти к крайнему сараю незаметно. Обход часовыми очень редок.
Почти весь день по поселку ездили грузовики: полные разгружались, пустые загружались. Работу делали пленные — человек сто пригнали утром, и только вечером их построили в колонну и повели по дороге в сторону Орши. Видимо, лагерь располагался где- то там.
Вновь наступившая ночь принесла довольно сильное чувство голода, но Каранелли решил довести дело до конца. Лемешев и Данилов поползли к сараю сразу после того, как прошли часовые. Каранелли со снайперской винтовкой занял такую позицию, с которой мог легко потушить прожектор.
Сарай оказался запертым на большой висячий замок, но Лемешева это не смутило. Он довольно хорошо представлял себе, как сделаны деревенские постройки. Провозившись минуту, используя ствол автомата, он аккуратно оторвал несколько досок снизу и проник в сарай.
Данилов отполз в сторону, чтобы не лежать на дорожке, протоптанной часовыми и примостился в чахлых кустах.
На вышке вспыхнул прожектор, что-то не понравилось немцам. Сначала он пошарил по полю, затем переполз на сарай. Но ничего подозрительного не обнаружилось, благо дырку проделали с другой стороны от вышки. Кусты, в которых лежал Николай, так же не попали в поле зрения немцев, закрытые стеной сарая. Подсвеченные сквозь узкие щели надписи помогли Лемешеву выбрать нужное. Аккуратно раздвинув доски, он выставил наружу два тяжеленных ящика. Потом рассовал по карманам несколько брикетов, похожих на куски мыла.
Немцы не успокаивались, прожектор упорно шарил в районе сарая, часовые на вышке перекрикивались с теми, что совершали обходы. В тот момент, когда Олег выполз в дырку, из-за угла показались двое немцев с автоматами в руках. К счастью, их подсвечивал прожектор, а разглядеть стоящего на четвереньках Лемешева им сразу не удалось, тем более Данилова в кустах. Короткой очередью Николай скосил немцев. Следом щелкнула винтовка Каранелли, и прожектор погас.
