«Магдале».
Один и тот же монастырь ессеи называли по-разному – в зависимости от того, какое «колено» в нём в данный момент превалировало. По-разному назывались и отдельные участки Кумранского монастыря. Тоже в зависимости от того – кто там пребывал.
В этом монастыре женщинам и инородцам отводили самое нечистое место, – рядом с отхожим для священников. Это место называлось Магедан или Магедон.
Все обитатели монастыря подразделялись на классы и ранги, обозначаемые буквами алфавита. Буквой А обозначали класс священников. Буквой Р – ранг священника, «допущенного к Святыне». «АР-Магедон», стало быть, – это священник, который допущен к Святыне, но находится в нечистом месте.
Что же это, в свою очередь, значит?
По ессеям, участие в войне лишало любого человека святости. Один из кумранских свитков, Военный, предупреждает, например, что священник, дотронувшийся на поле битвы до «нечистой крови», до крови умерщвлённого людьми, а не богом, – осквернил себя.
Вот почему всем, готовящимся осквернить себя войной, следовало собраться на учения в нечистом квартале монастыря, в Армагедоне, где расположены уборные для священников, в которых они, АР-ы, допущенные к Святыне, имеют дело с собственной срамотой и скверной.
В Откровении, до «откровения» о сборе в Армагеддоне, впритык к нему, безо всякого повода и сразу же вслед за упоминанием о «царях земли всей вселенной, собранных на брань в оный великий день Бога Вседержителя», – пророк Иоанн неожиданно вставляет очередное, вдохновлённое Иисусом, «откровение»:
«Блажен следящий за собою и хранящий на себе одежду свою так, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его».
В другом кумранском свитке, Руководство к Поведению, извинился Ёсик, сказано, что в отхожем месте священнику надо строго следить за собой, и если он не изловчится выпростать из одежды своё ответвление так, чтобы этого ответвления никто не видел, его следует наказать на 30 суток…
– Минуточку! – вспомнил я и удалился в сортир.
Впервые в жизни я мочился посмеиваясь в усы. Глядя на своё ответвление, думал о том, что, будь я еврейским священником и не изловчись выпростать это ответвление незамеченным, меня следовало бы наказать на двойной срок. Один – за поругание закона, а второй – за качество ответвления.
Вернулся, однако, к Ёсику злой. За то, что оно у него свежеєе:
– Хватит о нечистотах, майор! При чём, скажите, чаши гнева?
93. Ещё четыре года…
До разрушения Иерусалим был подвергнут всем испытаниям. Разъярённые жестоковыйностью Иудеи, римляне обрушили на её столицу все семь ветхозаветных наказаний, – «вылили все семь чаш Господнего гнева». И да, товарищ Сталин, Армагеддонская битва – это битва за Святой Град.
За два года до его падения шла иная война за Иерусалим. Между самими евреями.
Одни призывали к умеренности во вражде с римлянами и сражались с неугомонными во имя отведения гнева Божьего, то есть – Римского. Какое-то время возглавлял их «всадник на рыжем коне» – саддукей Ананий.
Неугомонные разделялись на сикариев во главе со «всадником на красном коне» Элеазаром Бен Яиром и идумеян, самых неугомонных, под началом «всадника на зелёном коне», которого звали «Смерть». Идумеяне призывали не просто к свержению Рима, но к умерщвления всех римлян.
Четвёртые, зелоты, возглавляемые всадником «на белом коне», примкнули к идумеянам.
Отчаявшись в попытках умерить пыл остальных «всадников», Ананий, называвший их «позором всей земли и исчадиями ада», обратился через своего посланника к полководцу Веспасиану с призывом вторгнуться в Святой Град и взять его во избежание больших бед.
Когда об этом прознали все другие «всадники», Ананий был объявлен предателем – и вскоре убит. Захватив город, неугомонные выбросили труп Анания за Иерусалимские стены – величайшее осквернение у евреев.
С гибелью Анания они, тем не менее, не перестали бушевать и истреблять друг друга. В гражданскую войну, перед самым вторжением римлян, вмешался ещё один вождь – Симон Гиора.
Откровение называет его «нечистым духом, подобным жабе». То есть – подобным той ветхозаветной «египетской чуме», которая после шестой чаши, «вылитой в великую реку Евфрат», «вышла из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка».
«Это бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя.»
«Цари» были собраны – и брань против римлян состоялась. В 70-м году. Святой Град пал, а Храм был разрушен:
«Седьмой ангел вылил чашу свою на воздух; и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий – Совершилось! И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Великое землетрясение!»
Ёсик выдержал паузу. После которой произнёс точную фразу: «Прошло время…»
Прошло время – и вековой надежде евреев на воссоздание своего Царства наступил решительный конец. И трагический. Это произошло недалеко от Кумрана, в высокогорной крепости Масада у Мёртвого моря. В последней цитадели еврейских партизан.
В последнем оплоте мечты о Новом Иерусалиме на земле.
С той поры Еврейское Царство стало Божьим, сказал Ёсик. Оно перекочевало в сердца и умы миллионов христиан. А «Новый Иерусалим» перекочевал на небо.
Именно в Масаде оборвалась безграничная вера евреев в благосклонность бога. Весь Десятый Римский Легион осаждал крепость целых два года…
Когда наконец римлянам удалось воздвигнуть плотину и пробить в цитадели брешь, её защитники покончили с собой. Все до единого – 960 человек. Не сомневаясь ни в том, что тем самым они провели 15 тысяч осаждавших их римлян, ни в том, что когда-нибудь воскреснут во плоти.
А кончали с собой организованно. Избрали десять мужиков, которые перебили остальных. Вслед за чем – по жребию – избрали из десятки одного, сперва заколовшего товарищей, а потом и себя. Предварительно спалив все жилища.
– А откуда это известно? – удивился я.
– Каким-то чудом одной бабе удалось спрятаться. Не себя спасала, а детей…
– Всё равно предательница, – рассудил я.
– Она просто не поддалась речи.
– Какой речи?
– В которой начальник еврейского гарнизона уговорил всех кончить самоубийством.
– Уговорил? – снова удивился я. – Евреев? Их невозможно уговорить. Порождают Иисуса и Маркса, но сами за ними не идут!
Ёсик улыбнулся:
– Евреи – хорошие ораторы, товарищ Сталин.
– Знаю, – буркнул я. – Но главное в ораторстве не красота слога, а то, чтобы сказать правду…
– А этот начальник сказал такое, о чём никто пока не знает – правда это или нет.
– Троцкий играл именно на этом…
– Он произнёс хорошую речь…
– Троцкий?
– Начальник гарнизона.
– А почему та баба не поддалась?
