– Наконец-то! – кашлянул пожизненный торгаш Стикс.
Придерживаясь за поручни и натянутые веревки-страховки, троица проследовала на верхнюю палубу со сломанным верхом – в жилой ангар.
Вокруг высокого жаркого костра, на котором на импровизированном вертеле, собранном из водопроводных труб, жарилась туша недавно убитого Булл-Бауна, царили в некотором смысле веселье и беззаботность. В непринужденной обстановке шумно общались с друг другом вольноживущие, отшельники, военные и представители местных аборигенов – Алрейцы – независимые и храбрые кочевники из Кемпу-Каду.
Озеро Путри, вокруг которого находилось их самобытное поселение Цаварг, замерзло одним из первых на Гелиосе. Кочевники достаточно легко справились с морозами и мигрировали, несмотря на снег и метели, к людям, которых хорошо знали – к своим деловым партнерам из Ос-Фау-И-Авука. После транспортировки к подножию Клиппам-Кале «Адмирала Фемистокла» временный Штаб сопротивления оперативно переехал на новое место.
Стикс пожал руку и обнял высокого крепкого бойца в камуфлированном пуховике и повязке с черепом, закрывающей всю нижнюю часть лица. Судя по выступающим на висках ожогах, маска была одета из эстетических соображений. Что было под ней – лучше даже не думать.
– Как в нашей станице? Все спокойно? – по-доброму начал толстяк.
– Был неприятный инцидент с альбиносом и теми тремя девицами…
– Это та группа молокососов, которых нашли в горах?
– Точно. В общем, всех сожгли еще вчера вечером.
– Ну а вообще? – все также спокойно продолжил Стикс.
– Вообще – бодрячком. Твой насос для сердца работает, как часы. Мамаша Розетта тебе горячий привет шлет! – голос из-под маски был тяжелым и натяжным.
– Бестия, помять бы сейчас ее караваи. Что с сюрпризом для горбунов? – толстяк прищурился.
– Варим. Слили из машинного отделения все, что смогли, – в общих словах ответил здоровяк.
– О чем это вы? – не выдержала Келли.
Откуда-то спереди у костра послышалось волнение:
– Я хочу поднять тост! – громко начал бородатый хипстер. – За Гелиос!
– За Гелиос! – послышались со всех сторон эмоциональные крики.
Кто-то отхлебнул сыросваренной браги, кто-то постучал стальной кружкой о стену, кто-то просто засвистел и выстрелил в отверстие в потолке, сквозь которое виднелось чистое звездное небо.
На следующее утро все эти смельчаки собирались прыгнуть прямо в пекло Свардау и встретиться лицом к лицу с захватчиками.
Влажные разговоры
Никаких гарантий, что злобные чешуйчатые монстры не прорвутся на территорию жилых ангаров и не устроят ночное месиво – не было. Поэтому засыпать было, мягко говоря, некомфортно.
Элизабет перевернулась на живот. В функциональной инженерной комнате башни ветрогенератора на высоте двадцати девяти метров над землей было душно и распарено.
Тело ее изнемогало от наслаждения вперемешку с болью.
Джон был очень груб и суетлив в постели. Этим утром он взял ее трижды, причем последний раз, не спрашивая разрешения, сразу в зад.
Переносной коммуникатор весело проиграл полифоническую мелодию.
– Ты где? – суровый голос Файервуда взорвался в тишине, как маленький вулкан. Увидев «фон» генерал продолжил с еще большими эмоциями. – Гребаный маймун, Бэсс! Ты с ним? С ума сошла?
– Прости, Самсон, я не обязана перед тобой отчитываться.
– Мы собираем третью партию эвакуации. Медики и ученые. Ты точно не полетишь с ними?
– Я воспользуюсь предложением Джона о помощи.
– Что этот говорун тебе наплел?
